Первый удар

Кстати, о валюте. Я вдруг явственно почувствовал, что неплохо бы сейчас чем-нибудь перекусить. Покупать килограмм– другой яблок или винограда почему-то не хотелось, и я, обведя глазами площадь, двинулся по наиболее широкой улице, сбегающей вниз. Примерно представляя себе географию провинциальных курортных городков, я предположил, что там должна находиться набережная и культурный центр.

Предчувствия оправдались – улочка перешла в совсем крутой спуск, а после превратилась в обсаженную разросшимися кустами лестницу с клумбой посредине и сухим фонтаном внизу. За фонтаном расстилалась площадь необычных для столь небольшого населенного пункта размеров. Дальний ее край переходил в бетонный причал, за которым покачивались мачты пары яхт с аккуратно свернутыми парусами. Далее простиралась неширокая синяя полоса бухты, по другую сторону которой вздымалась к небу рыжая безлесная гора. На ее округлой вершине громоздилось какое-то бетонное строение.

Парапет набережной облепила стайка мальчишек с удочками, а в остальном площадь была абсолютно пустынна. Посреди нее возвышался памятник, обнесенный оградой с цепями: невысокая каменная стела, а позади – слегка выгнутая дугой стенка. Заинтересованный, я подошел поближе. Золоченая надпись на полированном черном граните под вырубленной пятиконечной звездой с венками сообщала, что монумент установлен в память о бойцах и командирах, погибших в ноябре 1944 года при отражении вражеского десанта. На каменной стенке такими же золотыми буквами были выбиты их имена. Много – сотни полторы, если не больше. Звание, фамилия, инициалы и иногда – у офицеров – должность. Лейтенант Грубин Н. Ф., командир второй роты 36-го отдельного полка береговой обороны. Майор Дедовский В. К., командир башенной батареи номер 14/29. Лейтенант Зайцев Р. В., командир разведвзвода 45-го полка морской пехоты. Капитан-лейтенант Иванченко Г. Л., второй флагман 6-го отдельного дивизиона торпедных катеров…

Пробежав глазами этот мартиролог, я совсем уже хотел отвернуться, но тут заметил еще одну плиту, совсем неприметную с первого взгляда. Сделанная из такого же черного гранита, но плоская, почти не поднимающаяся над уровнем земли, она располагалась по правую руку от памятника – как бы на отшибе, но внутри той же ограды. Я заинтересованно подошел поближе. Золоченый герб на граните был мне незнаком – крылатая извивающаяся тварь, похожая на дракона, в стилизованных расходящихся лучах солнца. Надпись, сделанная иероглифами, то ли китайскими, то ли японскими, была всего одна – по крайней мере, так мне показалось. Но большая.

Кафешку я нашел в правом углу площади, в полуподвале трехэтажного дома довольно старинной постройки. За двумя раскидистыми платанами ее вывеска была почти не видна, но, несмотря на явно некоммерческое время, заведение работало. Внутри оказалось прохладно и совершенно безлюдно. Сонная девушка с каштановыми волосами оторвалась от книги, сбила молочный коктейль, достала пару объемистых ватрушек, наполнила вазочку мороженым и даже принесла все это за мой столик.

Пока она усердствовала, я сидел, вытянув ноги, на старомодном деревянном стуле с выгнутой спинкой, и в голове у меня не бродило ровным счетом ни одной мысли.

После кафе я еще спустился к воде и некоторое время посидел на камнях у мыска, откуда начинался небольшой мол, прикрывавший вход в бухточку. Солнце клонилось к горизонту, небо с востока постепенно затягивалось облаками, ветер заметно посвежел, и купаться уже совершенно не хотелось. Волны, вздымая высокие фонтаны брызг, с шумом бились о прибрежные камни, заливая выброшенный на них проржавевший остов какого-то небольшого корабля – возможно, торчавший здесь со времен того самого десанта. Времени до поезда у меня оставалось в избытке, даже с учетом того, что обратный путь мог оказаться длиннее. Но оставаться здесь мне больше не хотелось. У меня было совершенно четкое ощущение: все, что полагалось сделать в этом городке, я уже сделал. Никогда не следует чрезмерно задерживаться в гостях при первом знакомстве. Просто стоит появиться здесь еще раз – и остаться на подольше. И тогда разгадаются все загадки, и все ответы на незаданные вопросы появятся сами собой…

Но в ближайшее время снова выбраться «туда» не удалось. В институте творился большой бардак, одновременно происходили частичная приватизация и частичное акционирование – процессы, судя по отражению их в официальной документации, весьма различные, если не разнонаправленные, но уловить эту разницу мне не удалось. Менялось начальство, где-то шло сокращение штатов, где-то, наоборот, образование новых таинственных «товариществ» и «совместных предприятий». В общем, переход к капитализму был в полном разгаре – растаскивалось по разным углам все, что еще можно было тащить. Словом, все лето и осень у меня абсолютно не было возможности выбраться куда– нибудь хотя бы на неделю.