Первый великоросс

После сильных морозов многие болели. Им варили в котелке и шлемах отвары из елового лыка и веток малинника. Один поселянский мужичок убрался. Был на вид крепкий, но грудная немочь одолела… Светояр, Синюшка, Пир лежали в жару и гадали: кто следующий?.. Ели конину из коробов, по улице не шастали. Боги сжалились: выздоровели все.

Закончилось сено. Секли прутья кустов и большими снопами давали сильно подтянувшим бока четвероногим. Кони слабели, но держались. Ничего изменить было нельзя, выбора не осталось: или выжить, или сгинуть…

Течение дней ощущалось плохо. Но все подметили, что зима здесь длится дольше, и это открытие никого не обрадовало. Тусклых от холода зимовщиков одолевали мысли: «Куда нас нелегкая занесла? Зачем же мы ушли?..»

Но дождались-таки первого предвесеннего солнечного денька! И оказалось все не так уж и худо!.. Появилось настроение. Охотнее наведывались в лес. Били из луков всякую мелочь: белок, свирестелей, зайцев… Отошедший от зимовья весной зверь перестал попадать в западни — с мясом возникли проблемы.

Утром по насту гоняли зайцев, но те были хитры, чутки и шустры… От нерезя бегали сами… Крошили под плетенки семена, шишки. Прилетавших на лакомство синиц, сорок, поползней накрывали, дергая лоскутную ленточку, привязанную к палке под плетеным колпаком. Из этой мелочи варили похлебки, поддерживая слабые организмы. Разгрызали каждую косточку… Жевали еловую смолу, хвою, лыко… И жили! Жили!..

У убежища тощих коней свалили крышу — чтоб днем не текло. Из землянки выкинули затхлые шкуры… И вдруг удача: в потаенную яму свалился медведь!

Робея, обступили западню и со всех сторон, что было мочи, кинули копья. На слабых ногах бежали в укрытие, слушая рев косолапого. Вернулись не сразу… Бездыханный миша лежал пластом.

Отъелись… Лежали и мечтали… Как хорошо! И коника валить не надо!..

С появлением весеннего солнышка звери вовсе покинули изголодавших людей. Волки изредка заходили разнюхать обстановку— так, для порядка. Но переселенцы осторожность не теряли…

Появилась возможность греться на полуденных припеках, глядя на увеличивавшиеся проталины. Опять мысли заколобродили: «Куда теперь?..» Оставаться здесь стало невмоготу. Обдумывали возвращение, но в конце концов сошлись на том, что вся земля, наверно, поделена меж посадниками на вотчины… Двинулись на север — на поиски неведомой свободной земли…

На конях ехали по очереди. Лишь для Сыза сделали исключение, чем недоволен остался Козич. Хотелось увидеть людей — все равно каких.

Семь человек и три коня шли днем по дорогам и тропам. Ночами спали общим клубком на подушке из лапника. Вышли к неведомой реке, искали народ, дабы узнать, что за место… Одели колонтари и ехали не спеша, рассматривая окрестности. Земля была явно не заселена. Больше дня прошло, прежде чем вдалеке замаячил над лесом туманец дыма. Берега оголились от снега, но река синела выпуклостью мягкого льда.

Переночевали и с рассветом на небольшом расстоянии друг от друга двинулись по высушенному утренним заморозком льду. Добрались почти до противоположного берега и увидели, что до тверди прилично воды: полуденное солнце припекало северный бережок.

Пошли по обрезу, удаляясь от дымка. Наконец за поворотом обнаружился через наслуд сход. Осторожно перебрались на берег и отправились к поселку, изготовив копья.

Скитальцев встретили свирепые выжловки, которые и проводили гостей к хозяевам. Люди, говорившие на понятном языке, недовольно рассматривали гостей. Стреша была грязна, изорвана, измучена, что делало ее похожей на низкорослого юношу. Большой, красивый Светояр поздоровался и спросил, что это за река. Ответили — Угра — и поинтересовались в свою очередь, кто такие их гости будут. Светояр показал кольцо княжего слуги и ответил, что с донесением самого князя в Залесье. Синюшка добавил зачем-то: «И в Ростов…» Вятичи переглянулись, сути не уяснили, более гостеприимными не стали. Мужчин среди них было мало. Вели оные себя опасливо — скитальцы даже подумали, что хозяева слегка чумоватые.

Ижна пристыдил владельцев стойбища недобрым приемом, оказываемым путникам. Но те опять ничего, видно, не поняли. Не без нахальства гости подвели своих кощеюшек к сену, решив, однако, надолго не задерживаться. Пир успел расспросить о народе вокруг. Ему смутно отвечали, тыкая в стороны пальцами. Синюшка выпросил щенка. Светояр сменял нож на ухваточку сенца.

Съехали действительно быстро. На спинах лошадок горбатились три связочки сена. Хотели посидеть, поговорить, а пришлось уходить, петляя след. Ижна всем объявил, что этого народца никогда не видел в княжеском войске. Поинтересовался у Сыза, не встречал ли их дед при Игоре Рюриковиче. Тот сначала не понял вопрос, а потом сказал, что впервые о них слышит, что ему и ни к чему знать о них. «Эдак мы не по тому гостинцу идем!» — расстроил всех Пир. Остановились, долго крутили головами на все четыре стороны, выискивая дорогу. Ничего не уразумели и двинулись дальше.