Первый закат (СИ)

- Через какое-то время большие языческие боги посмотрели с неба вниз на землю, и были весьма расстроены тем, что кто-то исказил их владение, сделав его живым и сияющим всеми цветами радуги, таким, как ты видишь его сейчас, мой дорогой Альберт.

В один миг доктор Эрлих и мальчик повернули головы и посмотрели на закат перед собой. Он сверкал во всём великолепии, а западное небо расчертили длинные алые, золотые и пурпурные полосы. Казалось, лиловые и зеленые тона достигли высших пределов, и даже облака на востоке стали снизу жемчужными и розовыми.

Первым опустил глаза доктор. Он улыбнулся, коснулся головы мальчики и мягко сказал ему:

- Да, мой дорогой Альберт, когда боги посмотрели вниз и увидели, что натворил Сурд, возникало среди них большое смятение. Они пришли в ярость и вместе с тем в недоумение, но когда увидели Сурда, лежавшего на выступе скалы, они поняли, что случилось, и послали к нему гонца. Так Сурд оказался перед лицом великих языческих богов, если мы поверим всему, что рассказали его последователи в Колёсии своим внукам и правнукам.

Старый доктор распрямил ноги и вздохнул.

- Я представляю себе, - продолжил он, - каким ничтожным и беспомощным должен был казаться Сурд в таком обществе, но он, дорогой мой Альберт, нисколько не страшился их и не собирался стереть свой закат с неба, как бы они ни пугали. Он только отрицательно качал головой на их угрозы и отвечал: "Можете ли вы измыслить муку, какой я еще не испытал?"

Тогда он встал и заговорил:

- Может быть, когда люди в Колёсии поймут мой закат, они отвергнут ненависть, жестокость и несправедливость, как это сделал я. Может быть, они, наконец, поймут то, что я хотел им сказать, и поверят в милосердие, доброту и любовь, как верю в них я.

Поэтому когда боги увидели, что ничего не смогут с ним поделать, они убили его, думая, что избавившись от него, они избавятся и от закатов. Для верности они размололи его тело между двух жерновов и развеяли прах по ветру, чтобы он никогда не осквернил солнечный дворец. На этом и кончается наша история.

Доктор Эрлих усмехнулся ласково и пристыжено. Он достал трубку и набил ее, уплотняя табак тонкими потемневшими пальцами, подхватывая просыпавшиеся через край крошки и слегка пристукивая их. Когда он раскурил трубку, он улыбнулся, плотнее обнял мальчика и опять посмотрел на небо.

- Вот, дорогой Альберт, - сказал он, помолчав, - каковы голые факты, но рассказ вовсе не заканчивается на этом месте. Он из тех рассказов, которые только начинаются, когда все факты уже известны.

Доктор задумчиво сузил глаза.

- Да, рассказ, конечно, мог закончиться на этом месте, если бы языческие боги, вместо того, чтобы развеять прах Сурда, собрали его, запечатали в сосуде и где-то спрятали. Но это, как мы знаем, не пришло им в голову.

Доктор Эрлих затянулся с еле слышным всасывающим звуком.

- Да, - повторил он, - языческие боги совершили ошибку, когда развеяли прах Сурда, потому что прах его разнесли ветра, и часть его вновь осела на Колёсию. Часть осела и на нашей земле в те давние дни, но это были только крошечные пылинки... Видишь ли, Альберт, эти боги не понимали, что дух Сурда не уходит в небытие с его смертью. Его прах заключал в себе часть его духа, и с тех пор, как только такая пылинка коснется человека, в нем вспыхивает нечто подобное маленькому первому закату. Такие люди становятся истинными последователями Сурда. Они самые прекрасные люди земли, и подтверждают это своей жизнью или своим трудом. Каждый сообразно своему таланту передают послание Сурда о красоте, милосердии, и любви.

Старый доктор наклонился вперед и погрузил свое лицо в чашечку рук. Когда он снова заговорил, речь его была медленной, как если бы он впервые вкладывал в слова мысли, которые долго втайне обдумывал.

Иногда Бывает, - заговорил он опять, - что какой-то человек столь достоин доверия, или порошинка Сурда проникла в него так глубоко, что он становится велик, как сам Сурд. Эти великие люди не единственные последователи Сурда - они его дети, их предназначение отвратить мир от жестокости и ненависти и вернуть его обратно к спокойствию и достоинству.

Мальчик помолчал немного, обдумывая слова доктора, и спросил:

- Ты один из сыновей Сурда?

- Нет, - печально ответил старик. - Я не оказался среди избранных. Мне не была оказана эта высокая честь. Я лишь один из тех, кто поверил.

В эту минуту миссис Лэнгкейбл и миссис Иванс вышли на крыльцо. Миссис Иванс держала в руках шапочку и пальто своего сына: пора было возвращаться домой. Увидев их, доктор Эрлих встал со ступенек и сказал, что для удобства он выведет их машину из-за амбара, где он ее припарковал, проедет по дороге и оставит ее перед домом. Миссис Иванс посмотрела на его удаляющуюся фигуру и грустно покачала головой.

- Просто невозможно поверить в то, о чем ты мне сегодня рассказала. После этого можно совсем утратить веру и уступить отчаянию. Сама я не могу представить, как он вынес всё то, что ему пришлось. Я бы не смогла, я это знаю.