Песчаные небеса

И, наконец, настал тот день, когда Гроин, взяв девушку за руки, осторожно попросил ее остаться, и она не смогла отказать ему… – Мораддин замолчал, глядя перед собой. Конан не стал торопить его и ждал, когда он продолжит свою историю, которая, не смотря на всю ее трогательность и необычность, начинала слегка надоедать ему, причем не столько сюжет, сколько манера изложения, не подходящая для безжалостного воина, каким видел его совсем недавно. Осушив залпом бокал вина, Мораддин снова заговорил:

– Наступила осень, лес точно занялся пожаром, и как-то, пасмурным дождливым днем, Гроин сказал Валоне, что собирается покинуть свое убежище. Тоска по пещерам предков стала невыносима, и он должен вернуться к своим. Девушка горько заплакала, ибо трепетно полюбила на удивление красивого для своего рода гнома…

Он ушел в родные горы и не вернулся… А через девять месяцев на свет появился мальчик. Валоне пришлось бежать в Туран, потому, что соплеменники неведомо как узнав о том, кто являлся отцом ребенка сожгли ее хижину и пригрозили смертью, ей и сыну. Уже в Туране Валона дала ребенку имя. Так родился Мораддин сын Гроина сына Фарина…

На прощание Гроин подарил Валоне несколько крупных алмазов дивной гномской огранки и женщина с маленьким ребенком на руках не бедствовала, поселившись на окраине Аграпура.

– Здорово! – покачал головой Конан, – Красиво поешь! А потом что было? Никогда бы не подумал, что Илдиз поставит начальником своей тайной гвардии… э-э… низкорожденного, да еще и полугнома.

Мораддин вздохнул и довольно коротко рассказал киммерийцу о своей судьбе после переезда его матери в Туран. Еще будучи ребенком Мораддин подружился со стариком кхитайцем, жившим по соседству. Старик был очень одинок. В чужой стране у него не было ни близких ни друзей и в жизни была лишь одна радость – посещения маленького Мораддина. Как оказалось, старика изгнали из его далекой страны за нечаянное убийство высокородного вельможи. Старец рассказывал Мораддину что на родине он был великим мастером боевого искусства джунг-фу и вовсе не хотел смерти владетельного князя из Камбуджи – все вышло случайно… А потом старик принялся обучать Мораддина всему, что знал и умел сам. В семнадцать лет воспитанник кхитайца записался в туранскую армию, где случайно, на одном из смотров, обратил на себя внимание тогдашнего начальника тайной гвардии царя. Видя невероятную ловкость и редкостное умение молодого и низкорослого воина обращаться с любым оружием капитан хэрда вначале просто перевел Мораддина в дворцовые стражи, а через год взял в свой отряд. Там то Мораддин научился всему остальному, и благодаря своим врожденным способностям за пятнадцать лет дослужился до чина капитана. О своем происхождении он никогда никому, понятно, не рассказывал.

Неожиданно рассказ Мораддина прервало появление двух красавиц – служанок с подносами, заставленными всевозможной снедью. Хорошо заученной походкой они прошествовали на середину комнаты и расставили прямо на ковре блюдо с рисом, тарелку с жареной бараниной, множество соусов, салатов, зелени, пряностей и прочих закусок, кувшины с вином и корзину с фруктами. Помедлив немного и убедившись, что дальнейших приказаний не будет, они со слегка разочарованным видом удалились.

Некоторое время Конан и Мораддин, усевшись на ковер, молча поглощали замечательно приготовленные бараньи ребрышки, обильно поливая их соусом. Летучая мышь высунулась из под плаща и уселась, скромно сложив крылышки, в ожидании подачки. Мораддин время от времени подавал ей кусочки мяса, и она аккуратно схватывала их крошечной пастью с мелкими зубками.

Насытившись, Конан лег на спину, положив скрещенные руки под голову, и спросил:

– Слушай, а где ты взял эту маленькую тварь?

– Да… – неопределенно махнул рукой Мораддин. – Отобрал у одного кандальника, Серого Пса. Слышал, наверно?

– Это которому ты голову к заднице приделал? – поинтересовался Конан.

– Значит, слышал. Этот мерзавец поймал зверюшку и хотел было сожрать. Да я не дал. Он ее покалечил немного, я вылечил, и с тех пор она от меня ни на шаг. Редкая очень мышка, белая…

– Забавная зверюшка, правда, мерзкая, – резюмировал Конан, глядя, как белая мышка чистит мордочку.

Мораддин молча пожал плечами, мол, у каждого свой вкус.

– А что это за жуткая история, после которой тебя выгнали из хэрда? Труп какой-то покалеченный… – снова спросил Конан.