Пешие прогулки

Вернулся из Оби-Гарма Амирхан Даутович до-мой, на новую квартиру, накануне Нового года. Уже второй Новый год встречал он без Ларисы: уходя-щий провел в реанимационной палате областной больницы, а этот предстояло встретить на необжитой квартире. Выходило, что у него два праздника сра-зу -- новоселье и Новый год, но не было у него праздника в душе. Вспомнил он, как прежде с Ла-рисой наряжал в эти дни голубую ель в своем саду на радость окрестной детворе.

"Как там новые, незнакомые хозяева на Лахути, догадаются ли нарядить ель?" -- мелькнула на се-кунду и пропала мысль -- заботы обступали его со всех сторон. Ведь он даже не разложил вещи толком, с тех пор как перевезли их с Лахути. На новой квартире не было у него привычного и столь не-обходимого в быту телефона: может, кто-нибудь справился бы о его здоровье, поздравил, пожелал ему более удачного года. Не был он знаком и с соседями, не удалось ему даже включить телеви-зор -- в областях нужна мощная наружная антенна, а у него не было даже комнатной, все осталось на Лахути, в прежней жизни. Единственным уте-шением оказалось для него, что к полуночи он более или менее удачно растолкал свои вещи -- квартира обрела жилой вид. Когда местные ку-ранты отбивали начало 1980 года, он сидел на кухне, за скромно накрытым столом, и надеялся, что наступающий год будет для него удачнее и счастливее, чем два последних.

Но не стали более милосердными ни наступа-ющий, ни следующий за ним годы... К тому времени, как он вернулся из Оби-Гарма, слух о том, что якобы Ташкент настаивает на его увольнении из областной прокуратуры, давно витал в ее стенах. Сделали даже попытку заполучить в неврологической больнице бумагу о том, что Азларханову работа в органах правопорядка противопоказана. Но Зоя Алексеевна выдержала давление и на подлог не по-шла, объяснив ретивому начальнику отдела кадров, что подобное нервное расстройство может произойти с каждым, даже не испытавшим того, что довелось вынести Амирхану Даутовичу.

В прокуратуре Азларханов проработал до лета, пришлось уйти -- слишком уж нервозная обстановка складывалась вокруг него. Способствовало и то об-стоятельство, что он был прежде прокурором тре-бовательным, и теперь всяк пытался при случае припомнить ему давние обиды. Может, это случи-лось и оттого, что травля его как бы поощрялась новым руководством.

Устроился он на завод, откуда приходил к нему когда-то жаловаться токарь-эстонец, которого неспра-ведливо обошли с наградой. Работа юрисконсульта на небольшом заводе не была обременительна для Амирхана Даутовича, но через год у него начались неприятности: к тому времени он разобрался в тех-нологии производства, сбыте, себестоимости и пла-новых затратах на продукцию.

Производство было настолько несложным, бес-хитростным -- ассортимент изделий не менялся де-сятки лет, -- что только абсолютно равнодушный че-ловек не мог вникнуть в суть дела. А вникнув, Амирхан Даутович даже несколько растерялся: на новой работе от него требовали одного -- отстаивать только интересы предприятия, а они, по глубокому убеждению юрисконсульта, разобравшегося с производством, противоречили интересам государства и потребителя, а если уж быть до конца откровен-ным, зачастую наносили только вред. Это-то и попытался объяснить он своему новому руководству, доказывая необходимость перестройки дела во благо и предприятия, и государства, и потребителя. Но его не захотели ни выслушать серьезно, ни понять, более того, когда за ним закрывалась дверь, крутили пальцем у виска: ненормальный, сам себя без пре-мии хочет оставить. После одного крупного скан-дала, когда Амирхан Даутович отказался подписы-вать акт на списание, ему пришлось уволиться.

Новую работу он искал долго... Мучился, пережи-вал и оттого частенько наведывался к Зое Алексеевне. Она же благодаря своим связям помогла ему найти работу на кирпичном заводе в пригороде. Эта работа оказалась для Амирхана Даутовича еще более тяго-стной, чем прежняя, потому что к тем же проблемам и разногласиям с администрацией завода, что су-ществовали и прежде, добавились новые...