Пеший камикадзе. Книга первая

Сапёры удивлённо переглянулись. Неожиданно выяснилось, что в артиллерийский дивизионе на должности медсестры служила жена Кривицкого, Ольга. В их семейной жизни был полный разлад, но Гена мечтал помириться, в отличии от Оли, которая желала развода. У пары был несовершеннолетний сын и Гена был противником, чтоб он рос безотцовщиной. Само собой солдаты вернулись ни с чем, и нетрезвый прапорщик отправил их снова с носилками за начмедом. Последним вечером уходящего года Кривицкий много пил, переживал за ребёнка и, призвав с собой подручных, что носили начмеда, покинул палатку со словами 'идём на артдивизион'. Этот поход обернулся обыкновенной бытовой разборкой, в результате которой Геннадия и солдат уложил лицом в жирную грязь молодой офицер-артиллерист по фамилии Крамаров, выпустив длинную предупредительную очередь в новогоднее чёрное небо, Кривицкого скрутили и сообщили Бису.

– Да что с тобой не так, Ген? – злился Егор.

– Ты мне скажи! – мотнул понурой головой Кривицкий, рассматривая ладони и очищая их от подсохшей глины. – Ты ж умный, вот и скажи, что со мной не так?

– Я не знаю, Ген!

– Мне тридцать три, у меня пенсия скоро…

– Это я уже слышал, – отмахнулся Бис.

– Мне вообще всё похуй!

– Это тоже давно не новость.

– Я вообще повар, а мне Крышевский сказал завтра идти на разведку, фугасы искать: из огня да в полымя. Будто я сапёром стал, когда меня перевели в сапёрную роту? Какой из меня сапёр, скажи?

– Почему Крышевский так сказал?

– Кубриков покидает фронт, а смены ему нет.

– Такое случается… Кстати, как ты к нам угодил?

– Переводом.

– А почему?

Кривицкий отмолчался.

– Молчишь? Не потому ли, что отпиздил начпрода? За что ты с ним так?

– Злой я тогда был.

– На него?

– Нет. Вообще.

– Мы все тут злые, что ж нам теперь друг другу физиономии чистить?

– Был повод.

– Какой?

– Не важно.

– Хотелось бы знать, Ген, а то набросишься с кулаками. Что за повод?

– Известно какой! В полевую кухню снаряд прилетел.

– Не прилетел, а разорвался рядом. Ты живой остался.

– А контузия? А стресс? А шок?

– А подполковник Гуртин здесь при чём?

– Не причём, – согласился Кривицкий.

– Вот тебе и ответ, – сказал Егор и замолк. – А помнишь, как ты из гречки торт испёк, когда ничего другого не было? Мы тогда тоже из города возвращались злые. Пролежишь на холодной земле всю ночь, а на утро тебе гречка…

– Так ничего другого не было, вот и готовил одну её.

– Знаю, что несладко приходилось.

– Это да. А вы норовили кулаками мне в рожу залезть.

– Злые были… Сейчас всё иначе.

– Согласен, – признался Кривицкий. – По жене пиздец как скучаю.

– Я тоже скучаю. Справляюсь же как–то.

– У тебя где жена?

– Дома.

– А у меня здесь. А я даже встретиться с ней не могу.

– Почему?

– Разводимся мы.

– Зачем?

– Так вышло, что не можем мы вместе, когда я возвращаюсь домой.

– А здесь можете?

– И здесь не можем.

– Сочувствую, конечно. Но может, всё наладиться?

– Не знаю.

– Идём уже в роту, полчаса до нового года осталось.

В роте парадом командовал Кубриков.

– Бис, с тебя тост! – сказал Кубриков. – Как командир роты, что пожелаешь всем нам?

Предложение застигло старлея врасплох.

– Гореть в аду желать как–то неловко всем, – застеснялся Егор, – кроме тебя, который, кажется, собрался домой… поэтому всем пожелаю держаться друг друга и выжить здесь! Вместе мы сила!

– Всех убить, всё отнять, мы рождены для войны! – прогремел нестройный хор солдатских голосов.

– Нихуяси… Это ещё что за негласный девиз? – офигел Кубриков.

– А это у нас командир роты дурака валяет, как бы странно это ни звучало, – легко догадался Кривицкий.

Эти слова пришли Бису в голову после подрыва на фугасе разведывательного дозора капитана Кубрикова, в результате которого понесла потери группа прикрытия. Егор был до беспамятства взбешён случившимся и пылал беспощадной яростью. А позже часто использовал это выражение вместо расхожего 'так точно', когда требовалось подтвердить чётко усвоенный замысел или задачу. Одним словом – дурачился.

До наступления нового года оставалась четверть часа. Егор прилёг, прокрутил в голове день, вспомнил разговор с майором Степновым по возвращению из разведки, поделился информацией, на которую старпом по разведке просил обратить внимание, будучи в городе:

'…нам сказали, что эти люди не справятся без нас и вот мы здесь. Мы получили приказ. – В случае чего моя семья тоже не справится без меня, – возразил Егор. – Да, но ты свой выбор сделал осознано. И твоя семья должна с твоим выбором согласиться или она делает это прямо сейчас, в эту минуту. То, что я тебе предлагаю не опаснее того, чем ты занят. Если подумать, страшно не меньше, – согласился Степнов. – Не спеши с ответом, обдумай. Страх здесь – норма. Страшно, потому что есть что терять. Есть женщина и ребёнок, которые тебя любят и ждут. А ты любишь их. Есть место, куда ты хочешь вернуться. И это естественно. Это тоже нормально. Но этот страх мешает и расшатывает нервы. Чтобы перестать бояться, нужно воевать так, будто ничего этого у тебя нет и возвращаться тебе некуда'.