Пешка треф атакует

Накануне я проводила в аэропорт Павлушу с Надеждой Фёдоровной, вернулась в офис и в поте лица трудилась аж до десяти часов вечера, поэтому мне удалось перед вечеринкой удрать домой, чтобы переодеться, сделать причёску, оставить машину и на такси при полном параде явиться к началу торжественной части. Гад, который к тому моменту уже начал толкать коллективу свою поздравительную речь, посмотрел на меня сурово, но ничего не сказал, значит, вид мой он одобрил. Ну, да! Будучи женатым на королеве красоты, начальник мой в женской красоте явно знал толк. После того, как он поведал нам о производственных успехах «Теплоинжиниринга», отметил отдельных передовиков производства, среди которых нас с Ковальчуком, разумеется, не было, и поделился планами на следующий год, начались поздравления от наших основных заказчиков. Их заранее записали по интернету, а теперь демонстрировали на большом киноэкране. Заказчики в духе Гадецкого тоже докладывали о производственных успехах руководимых ими предприятий, делились громадьём своих планов и радовались совместной работе с нашей замечательной компанией. Когда на экране появился Сергей Сергеевич Руденко, в женской части нашего коллектива случился бурный оживляж. Еще бы! Все предыдущие поздравляльщики смахивали на колбасно-сарделечные изделия с красными широкими рожами и редкими остатками волос на головах. Руденко же в безукоризненном синем костюме сидел в своем стильном кабинете невозможно благородный и обаятельный, и казалось, что сейчас начнётся интереснейший фильм из жизни богатых и красивых. Однако Руденко завел всё ту же бодягу про производственные успехи и наши дамы приуныли. В тот момент, когда Сергей Сергеевич закончил поздравления трудовому коллективу «Теплоинжиниринга», экран перекрыла внушительная дамская грудь, обтянутая чем-то цвета фуксии, от чего мужчины «Теплоинжиниринга» дружно всполошились. За грудью показалось прекрасное и довольное лицо Фаины. По случаю праздника волосы Фаины были уложены в замысловатую причёску, глаза накрашены не хуже, чем у Сони Гадецкой, а фуксия необычайно шла к Фаининым румяным щекам. У меня мелькнула мысль, что Фаина тоже в той же команде заложивших свою душу и поэтому не стареющих девиц.

– Здрассте усе! – сказала Фаина своим обворожительным голосом с мягким украинским акцентом. – Хто меня знает и хто не знает. С Новым годом вас! Особенно поздравляем нашу дорогую Екатерину Андреевну Петровскую, – Фаина лукаво подмигнула хитрым бирюзовым глазом и помахала экрану ручкой. – Ждем у гости. Усегда рады. Хто не понял, это была Одесса-мама.

Экран погас, раздался хохот и аплодисменты. Похоже, сотрудники «Теплоинжиниринга» таки поняли, что Фаина сама и есть Одесса-мама.

Надо сказать, что каждое поздравление в коллективе само собой воспринималось, как тост, и к тому моменту, когда торжественная часть закончилась, и Соня Гадецкая подсела ко мне, я уже пузырилась от выпитого шампанского.

– Когда летишь? – поинтересовалась Соня.

После того, как с таким трудом при помощи Сони я выбила себе дополнительный недельный отпуск для посещения Канады, я никому не стала рассказывать о постигшей меня незадаче. Кстати Ковальчук, единственный из нашей фирмы знавший, что муж меня бросил, и никуда я не лечу, молчал о случившимся, как партизан, и тем самым оправдывал высокое звание моей лучшей подруги. За исключением, конечно, случая, когда он рассказал о моей беде жене Руденко. Но, как вы понимаете, у жены Руденко не было никакой возможности доложить обо всём дружному коллективу «Теплоинжиниринга». Поэтому на Сонин вопрос я с чрезвычайно честным лицом ответила:

– Завтра.

– Но завтра же уже тридцать первое, вы с Павликом на Новый год не опоздаете? – забеспокоилась Соня.

– Мы полетим в сторону восхода, у нас в запасе пять или шесть часов. Должны успеть. Уж, какие билеты достались. Выбирать не приходится.

На самом деле я уже получила от Павлуши эсэмэску, что долетели они с бабушкой хорошо. Конечно, мне было неудобно перед Соней за враньё, но сказать ей правду я не решалась. Еще начнёт сочувствовать, жалеть меня, тогда я точно не выдержу и разревусь. Хватит с меня того, что я и сама себя жалею. По этой же самой причине я и Жанке тоже ничего не сказала. И родителям. Хотя чего меня жалеть? Правильно Ковальчук определил, за меня радоваться надо. Но одно дело всем рассказывать, что я ушла от мерзавца мужа, бросила его и развожусь с ним. Или, например, говорить, что мы расстались из-за непримиримых противоречий по обоюдному согласию, как цивилизованные люди. Но Серёга поставил меня в идиотское положение, лишив возможности хотя бы выглядеть пристойно во всей этой ситуации. Ну, как, скажите, я буду людям говорить, что ушла от мужа, если еще неделю назад с улыбкой до ушей я хлопотала об отпуске, билетах и собирала чемоданы, чтобы ехать к нему?

– Давай, что ли, выпьем, – предложила Соня. – Только не шампанского, я от него уже, как пузырь раздулась, вот-вот взлечу.