Пешки - сборник рассказов

Виталий Андреевич Тихорецкий поступил в Иркутский Педагогический Институт не по призванию, а что называется чтобы «закосить от армии». Конечно, чтобы не рисковать, он не стал подавать документы на престижные факультеты, а скромненько подал их на факультет коррекционной педагогики, что в переводе означало работу с неполноценными детьми. На этом факультете мальчиков сроду не бывало, поэтому, получив нарисованные чьей-то заботливой рукой четверки, Тихорецкий был зачислен в институт. За месяц до его окончания, Виталий Андреевич фиктивно женился на беременной сокурснице, брошенной отцом будущего ребенка и вместо армии и распределения в другой конец страны, остался в Иркутске, где три положенных года отработал методистом в детском саду для умственно-отсталых детей. Оставшиеся три «призывных года» он честно «косил» по язве желудка, которая, как ни грустно, но действительно у него обнаружилась. В тридцать лет, Тихорецкий оставил мать, отца, родной город и переехал в Москву, где устроился работать кадровиком на телевидение. Здесь он собирался развернуться. Его так достала жизнь, в которой ему все время нужно было прятаться, скрываться, заниматься неизвестно чем, лишь бы не попасть в армию, где он ничего плохого не совершив, все время находился в положении беглого преступника. В этом положении, конечно же, были многие, но его это особенно угнетало. Проработав шесть лет на телевидении, Тихорецкий все время пытался добиться статуса и хоть какой-нибудь власти, а получалось, что он не нужен никому, что и в этом большом муравейнике никому нет дела до его способностей и возможностей. Он все время пытался что-то изменить. Предлагал какие-то нововведения в своей работе, все время пытался что-то улучшить, но ему все говорили: «Не надо, не напрягайся, не занимайся ерундой». В конце концов, невостребованный, он ушел и оттуда. Нужно было вновь начинать все сначала, искать работу. Он все перебрал в голове. Школа отпадала сразу. Немолодой, лысоватый, совсем не похожий на супермена, он вряд ли добился бы признания у современных наглых и уверенных в себе детей. Детский сад – это ему тоже не подходило. Власть над пятилетними детьми – совсем не то, а ведь им надо еще и попы мыть. Школа для умственно-отсталых – вот оно - и по профилю, и властвуй - не хочу, но Тихорецкий боялся их. Он знал, дети-Дауны могли сделать все, что угодно. В свое время, он много насмотрелся, поэтому по вполне профессионально объяснимым причинам, этот вариант он тоже отмел. Мысль устроится работать в детский дом, посетила его как-то неожиданно. Дети-сироты или брошенные родителями. Фортуна отвернулась от них. Они никому не нужны, их можно подчинить, можно заставить их любить себя, уважать, обожать, преклоняться. Он сделает счастливыми и их и себя. Они будут настоящими гражданами своей страны, а сейчас они просто несчастные оборванцы, брошенные, голодные, забытые богом и людьми. Власть – вот то, к чему так фанатично стремился Тихорецкий.

Алена.

В свои тринадцать Алена была взрослой, развитой и опытной во всех отношениях. Еще с раннего детства она всегда выглядела на два-три года старше своих ровесниц. Она была крупная, светловолосая девица с белой кожей, и веснушками по всему телу. Она никогда особенно не нравилась себе – ноги короткие, грудь большая, попа толстая. Едва превратившись из грудничка в человечка, Алена поняла, что она далеко не красавица, к тому же сирота, и поэтому за нее никто и никогда не заступится, что в этой жизни ей все придется делать самой. Она не была злой или жестокой, но все свои тринадцать лет постоянно самоутверждалась. Если в детском доме что-то происходило, все знали – без Алены Фадеевой не обошлось. Она была активна и всегда принимала участие во всем происходящем. Драки, примирения, бойкоты воспитателям, голодовки, срывы занятий – все было с ее участием. Она была бесспорным лидером блока 3-Д.

Когда Алене исполнилось двенадцать, ее изнасиловал в собственном кабинете молодой озабоченный воспитатель. Угрожая и запугивая, он строго-настрого наказал ей, как и многим другим девочкам, побывавшим в его кабинете, молчать. Все молчали, боялись, стеснялись, стыдились рассказать об этом даже подругам, а Алена подняла крик, она рассказала об этом всем, включая остальных воспитателей и Анну Рудольфовну Зюзину. Она твердо знала, что не виновата ни в чем. Воспитателя осудили на десять лет. Когда его уводили, он поклялся отомстить строптивой малолетке.