Песнь Бернадетте

Мэр вдруг осознал, что чудотворный источник ничем не хуже минерального, а в некотором смысле даже лучше — благодаря своей уникальности и выгодности. На его личный вкус, блестящий курорт в сто раз приятнее, чем самое священное место паломничества. Но что поделаешь? Высокообразованный директор лицея Кларан был прав, когда в кафе как-то раз поведал ему, что Лурд в стародавние языческие времена уже был священным местом, а такие места никогда не теряют полностью своего мистического характера. Лакаде этим удовлетворился. Хотя, конечно, от его мечты о казино и курортном парке с музыкальным павильоном, кафе на открытом воздухе и площадками для крокета придется отказаться. Суета летнего отдыха богачей и баловней судьбы не очень-то вяжется с таким святым местом, как чудотворный источник в Гроте. Не будет здесь ни концертов, ни фейерверков, ни карнавалов цветов, ни балов-маскарадов, ни красивых женщин в роскошных туалетах, ни играющих в мяч детей в кружевных панталончиках. И очень жаль, думает жизнелюб Лакаде, предчувствуя, что земным многоцветьем жизни придется пожертвовать ради толп паломников в черном. Да и лечебная вода превратилась в священную, а значит, придется распрощаться с планом создания акционерного курортного общества и идеей процветающей фирмы по рассылке целительной воды. Этикетки на бутылках, изображающие Пресвятую Деву, возвращающую зрение слепому ребенку, слишком большая безвкусица, и церковники обязательно поднимут шум. Многое отпадает, но многое и добавляется, если взяться за дело с умом и не дать вырвать из рук бразды правления. К счастью, еще не поздно. Еще есть шанс опередить церковь, ведь она пока не решилась сказать «да» и стать первооткрывателем.

Докладывая госпоже о визите мэра, старик Филипп не может скрыть удивления. Лакаде излагает благочестивой даме благочестивый план. До первого посещения Грота комиссией, которое состоится завтра, надо бы скоренько превратить Грот в цветущий сад, чтобы наглядно убедить недоверчивых сторонников епископа в том, что местное население верит в подлинность чуда. Правда, сегодня, после Дня Поминовения Усопших, в садоводстве почтмейстера Казенава найдешь разве что астры. Но этими пышными кладбищенскими цветами разнообразных оттенков можно заполнить весь Грот. Комиссия направится к Гроту в одиннадцать часов. Поэтому пусть процессия из наиболее достойных горожан во главе с членами совета общины часом раньше проследует к Гроту, чтобы своим участием или неучастием в ней засвидетельствовать, кто относится к приверженцам Дамы, а кто нет. На роль организатора этого шествия самим Провидением явно предназначена мадам Милле. И вдова, в полном восторге от перемены, совершившейся в душе прежнего противника, тотчас берет дело в свои опытные руки.

И действительно: на следующее утро, ровно в девять часов, изрядная часть наиболее видных горожан Лурда собирается у церкви Марии на улице Бур. Мужчины — во фраках, дамы прикрыли волосы вуалями скромных расцветок. Погода стоит весьма благоприятная. Адольф Лакаде со своими секретарями выходит из портала в сопровождении членов совета общины. Его лиловые щеки гладко выбриты, седые усы топорщатся как деревянные. Поперек живота трехцветная перевязь. В левой руке — цилиндр, в правой — горящая свеча.

— Может, споем? — бросает он почтмейстеру Казенаву, прежде чем дать знак трогаться. — Как насчет «Nous voulons Dieu»?

Процессия с пением тянется мимо кафе «Французское». Дух современности в образе владельца кафе Дюрана озадаченно глядит ей вслед.

Глава тридцать седьмая

ПОСЛЕДНЕЕ ИСКУШЕНИЕ