Песнь канарейки

– Понятно. Врач вас ждёт. Подойдите в двести тринадцатый кабинет. Это на втором этаже.

Надеваю бахилы и поднимаюсь по лестнице на второй этаж. Стучусь в нужный кабинет. Громкий бас говорит «проходите».

– Здравствуйте!– здороваюсь,– Я Алиса Соколова, сестра Марии Власовой.

За столом сидит крупный седой мужчина. Не тот который ведёт нас. Скорее всего, дежурный врач. Он с интересом разглядывает меня. Наверно не часто к нему приходят девушки в масках.

– Доброй ночи. Присаживайтесь,– показывает на стул, напротив.

Покорно сажусь.

– И так, меня зовут Николай Иванович. В общем и целом состояние нормализовалось, но мы придержим Марию некоторое время. Сделаем дополнительные тесты и анализы,– резюмирует врач,– Скажите, в последнее время вы не замечали ничего странного в состоянии сестры? Частный кашель? Может, она жаловалась на какие-то боли в грудной клетке, головную?

– Нет,– растеряно произношу я,– Почему вы спрашиваете?

– Не переживайте. Это стандартные вопросы. Чтобы исключить другие заболевания, до того, как сделать рентген лёгких. Как давно у девочки диагностировали астму?

– С пяти лет. Нас курирует обычно другой врач, Виктор Михайлович, у него есть все данные…– зачем-то говорю я. Нервничаю, не люблю больницы.

– Да, я уже успел просмотреть некоторые данные. Так же обратил внимание на препарат, который ей выписывают, Пефсал. Скорее всего, она принимает его с момента как у неё началась астма. Препарат достаточно редкий, где вы его обычно приобретаете?

– Заказываем через Виктора Михайловича,– не понимаю к чему он ведёт,– Мы пробовали перейти на отечественный, но приступы становились ещё чаще и расходовался он быстрее. Поэтому решили не рисковать больше.

– Сколько было приступов за последний месяц?

– Это четвёртый.

– Хм… К врачу обращались? Что он на это сказал?

– В этот раз нет,– мне от чего-то начинает не хватать воздуха. Сердцебиение участилось. Так всегда происходит, когда я чего-то не понимаю, нервничаю, волнуюсь. Будто моё тело предупреждает о какой-то опасности.

– В этот?– берёт со стола графин с водой, наливает в стакан воды и протягивает мне,– Не волнуйтесь, всё хорошо.

Дрожащими руками принимаю стакан. Легко сказать.

– В прошлом году была такая же ситуация. Я в панике прибежала к нему. Но Виктор Михайлович заверил, что в летние периоды это нормальная реакция. Сейчас всё цветёт, много раздражителей, поэтому приступы чаще обычного.

– А до прошлого года были похожие случаи.

– Если честно, я не знаю,– опускаю глаза, уже знаю, какие вопросы меня ждут,– Сестра живёт со мной только год.

– Вы являетесь на данный момент опекуном?

– Да,– жду следующий болезненный вопрос.

– Ясно. Тогда попрошу вас оставить контактные данные, чтобы я мог с вами связаться на всякий случай. Мы сделаем необходимые тесты, скорее всего поменяем препарат. Будьте на связи.

Я удивлённо смотрю в тусклые глаза мужчины.

– А вы не хотите узнать о родителях?

– Мне эта информация ни к чему. Ребёнок под опекой. Видно как вы переживаете, со многим я конечно не согласен, но обсудим это в другой раз. Да и вам необходимо отдохнуть. Завтра можете навестить свою сестру. О приёмных часах уточните в регистратуре. А теперь идите,– уголки его губ поднялись в одобрительной улыбке.

– Спасибо,– благодарю я, вытирая слёзы с щёк.

Выхожу из кабинета и даже выдыхаю. Какая-то странная лёгкость появилась во всём теле.

Спускаюсь по лестнице, у регистратуры фотографирую часы приёма, и покидаю стены больницы. На улице прохладно, замечаю знакомый автомобиль. Зотов ждал всё это время? Заметив меня, он выходит из машины.

– Как Мария?– спрашивает мужчина, обнимая и целуя меня в лоб.

Не сдерживаюсь, плачу ему в плечо. Я так рада, что он тут. Поехал за мной и дождался.

– Тихо, тихо, детка. Что произошло?– беспокойно смотрит мне в глаза.

– Всё хорошо,– хнычу я.

– А чего тогда ревёшь?– улыбается мне.

– Не знаю,– бормочу я,– Спасибо, что ты рядом.

– Поехали ко мне, одну тебя точно сегодня не оставлю.

Отстраняюсь.

– Почему не ко мне?

– На самом деле у тебя мне плохо спиться,– признаётся Саша,– Завтра ещё рапорт сдавать, хотелось бы отдохнуть нормально.

Его ответ меня удовлетворяет, но не полностью.

– Хорошо, только мне надо домой заехать, взять некоторые вещи и соседку успокоить.

Хмурится, но кивает.

До дома мы доезжаем быстро. Три ночи, дороги пустые, все видят уже десятый сон. Александр остаётся ждать в машине. Поднимаюсь на этаж, пешком. Лифт снова сломан. Только вставляю ключ в замок, как соседняя дверь распахивается. Выходит заплаканная Мирра Рудольфовна.

– Алиса, милая, как Мари?

– Всё хорошо, не переживайте,– успокаиваю я.

– Как тут не переживать!– причитает женщина со слезами на глазах,– Она когда начала задыхаться… я аж растерялась. Спрашиваю, где лекарство, а она за горло держится, да глаза закатывает. Звоню тебе, а ты трубку не берёшь. Бедная девочка. Хорошо, что скорая быстро приехала,– плачет.