Песнь кинжала и флейты

– Идём, барсук! – сказала она зверьку, хотя тот вообще-то мог удрать восвояси, но словно тоже опасался этого типа с оружием, не решаясь отходить далеко от Дианы.

Пришлось следовать за гномом, что ещё оставалось. Из северных трущоб они почти дошли до района доков, но ринулись не к пристаням и верфям портового города-государства, а на винтовые спуски с этого холма. Один из которых заворачивал тоннелем прямиком под небольшой сквер с цветущими деревьями миндаля и каштана, уходя в подземные катакомбы, где с обеих сторон полыхали красноватые факелы. Открывался вид на Нижний Ярус или Нижний Город, как его ещё называли, где был свой особенный мир. Тёмный, подпольный, где понятия чести и справедливости почти стёрлись с криминального лика тамошней жизни.

Нижний Город

Город под городом. Старые развалины, поверх которых был на холмах выстроен новый Стеллантор, обратившийся независимым портовым поселением с королём во главе. Всё старое и прошлое в низовьях было перекрыто сводами, мостами перегородок, каркасом с толстенными колоннами, шириной в несколько просторных мастерских, поддерживая своды и опоры. И всё, что здесь осталось, со временем стало подземным пристанищем для разных преступников.

Вместо рек – стоки канализации, вместо скверов и лавочек – покрытые сырым мхом и проросшими вьюнками остатки изб и древней кладки. Отчасти это походило на пещеру, отчасти на какую-то темницу, однако описать Нижний Город для обитателей, проживавших наверху, обычно было почти невозможно. Это надо было видеть своими глазами.

Всё в приглушённых красноватых тонах. Обилие кирпича старого обжига, ржавого цвета дорожки, полыхающие факелы там и тут. А в вышине, словно дополнительные подпорки города, из стен горных пород выпирали бордово-розоватые друзы полупрозрачных кристаллов. Некоторые, самые крупные, словно монолиты, принадлежавшие давно забытым цивилизациям предков. И в их ассиметричных гранях отражались и поигрывали проходящие сверху солнечные лучи. Но создавалось ощущение какой-то ночи при всё той же алой луне, только не было синевы и черноты неба.

Не то чтобы «крыша» над головой была испещрена трещинами или отверстиями, просто в ясные дни свет всё-таки доходил сюда в течение дня, проходя с разных ракурсов, находя для себя небольшие ходы. В пасмурную погоду, конечно же, ни о каких переливах кристаллов не шло и речи, да ещё и сырость лишь увеличивалась от просачивавшейся влаги. Но сегодня погода выдалась солнечной, и Нижний Город, можно сказать, представал перед Ди во всей своей красе.

Было видно обвалившиеся постройки, ветхие остовы старинных домов, фундаменты изб, и всё это теперь с навесами от дождя, палатками и шатрами, а иногда люди спали вообще без крыши над головой, ютясь на матрасах и простеньких расставленных среди руин коек.

То и дело глазам представали древние мегалитические комплексы из ритуальных камней или отдельно торчавшие из земли покосившиеся изваяния с практически стёртыми уже формами и по большей части исчезнувшими надписями. Старинные алтари и капища, останки идолов хтонических духов и мелких божков, культовые дольмены с изображениями, рисунками или без оных вовсе.

Краски становились более тусклыми. Но, чем дальше и глубже их вёл Маркелл, тем по-новой строения подземных трущоб обрастали кровлей и этажами. Здесь не было зодчих должного мастерства, всё смотрелось корявым, неровным и довольно странным.

Мужчины в потёртых, но не бедных одеждах как-то недобро на неё поглядывали, беседуя о чём-то между собой, то и дело косясь на новенькую, шагавшую по паутине протоптанных дорог. Какой-то седой карлик сидел на табуретке возле небольшого здания со счётами в руках. Сдвигал костяшки, сосредоточившись на своих мыслях. Следом за ним залаяли на приближение Ди двуглавые псы, стремящиеся сорваться с цепей.

Бурого окраса, с жёлтыми яростными глазами, короткошёрстные, с почти прямоугольной вытянутой мордой и маленькими торчащими ушами, они голосили и лязгали пастями, словно собирались её укусить. Благо отбежать достаточно далеко до дороги от своих будок у них не получилось. А бородатый полненький мужичок, ногами вращавший точильный камень, судя по всему – их хозяин, только посмеивался, глядя на агрессивное поведение своих питомцев. А затем продолжил брать со столика разные затупившиеся ножи, видимо, принесённые горожанами к нему на заточку, и с искрами заострял их лезвия, приводя в порядок.

После пары пустых и казавшихся заброшенными строений Ди углядела, как компания детей в рваных тканях общается возле здания эдакой ночлежки со своими сверстниками, посаженными в толстые клетки из плоских металлических прутьев, сваренных между собой. Одни были снаружи, другие в плену, что весьма возмущало увидевшую это девушку.

– Почему они в клетках?! – ошарашено воскликнула она, интересуясь у Маркелла.