Песнь крови

— Нет, Норта и впрямь разозлился, и казалось, будто он готов прикончить этого ублюдка на месте, но он этого не сделал. Только скрипнул зубами и сказал: «У меня нет отца, милорд. Вы получили королевское слово: война окончена. Вы подчинитесь этому приказу?»

Дентос умолк. Взгляд у него сделался отсутствующий.

— Брат! — окликнул его Каэнис. — В чем дело?

— Владыка битв сказал, что не нуждается в советах, как служить королю. И прежде, чем он поведет королевскую стражу домой через эти земли неверных, он свершит правосудие над теми, кто поднял оружие против короны.

— Он намеревался все же казнить пленных, — сказал Ваэлин. Он вспомнил Норту после возвращения из Мартише, усталость и отчаяние в его глазах, когда он пил, чтобы приглушить боль в сердце. «Мы им всем принесем Веру, этим ублюдкам-отрицателям».

— Ага, — Дентос вздохнул. — Норта сказал ему, что так нельзя. Что это противоречит королевскому слову. Владыка битв расхохотался и сказал, что в королевском послании ничего не говорится о том, как лучше обойтись с пленными мерзавцами-отрицателями. Сказал Норте, чтобы он убирался прочь, а не то он отошлет его Вовне вслед за папашей-изменником и не поглядит, что он брат.

Ваэлин зажмурился и заставил себя спросить:

— Сильно ли ранен владыка битв?

— Ну-у… — протянул Дентос. — Задницу ему отныне придется вытирать левой рукой.

— О Вера! — выдохнул Каэнис.

— Вот жопа! — сказал Баркус.

— Почему он его не прикончил? — спросил Ваэлин.

— Ну, так я его остановил, чо, — сказал Дентос. — Сумел заблокировать его второй удар. Уж как я его умолял, как уговаривал отдать меч! Он меня, по-моему, даже не слышал. Норта просто был не в своем уме, я это по глазам его видел, он был как взбесившийся пес, так и норовил добраться до владыки битв. Этот засранец упал на колени и только смотрел на обрубок, где была рука, и как оттуда кровь хлещет. А мы с Нортой сцепились.

Дентос потер синяк на скуле.

— Он меня одолел. Владыке битв свезло: его стража зашла поглядеть, что тут за шум. Двоих Норта убил, остальных ранил. Сбежались еще. Он убил еще парочку и бросился к своему коню. Сумел проскакать через весь лагерь: в конце концов, кто бы мог подумать, что этот брат только что отрубил руку владыке битв? Ну и я под шумок смылся. Подумал, что, когда пыль уляжется, тут и мне несдобровать. Пару дней прятался по лесам, потом рванул в крепость. По дороге слышал слухи о безумном брате, и что теперь его половина королевской стражи разыскивает. Говорят, в последний раз его видели, когда он ехал на запад.

— То есть на самом деле он может направляться куда угодно, — сказал Баркус. — Им его нипочем не поймать.

— Плохо дело, брат, — сказал принц Мальций Ваэлину. Лицо у него посуровело. — Орден, конечно, защищает своих братьев до последнего, но это…

Он покачал головой.

— У короля не будет выхода, придется вынести смертный приговор.

— Тогда будем надеяться, что наш брат сумеет быстро найти путь в более безопасные земли, — сказал Каэнис. — Он, пожалуй, лучший наездник во всем ордене, и в глуши выживать умеет превосходно. Королевской страже не так-то просто будет его поймать.

— Королевская стража и не будет его ловить, — сказал Ваэлин. Он подошел к столу, на котором лежал его меч, проворно пристегнул его к перевязи, подтянул ремни и накинул на плечи плащ. Он чувствовал, что Шерин следит за ним, но не смог заставить себя посмотреть на нее. — Брат Каэнис, полк остается на тебя. Отправишь гонца к аспекту Арлину, сообщишь ему, что я отправляюсь в погоню за братом Нортой, дабы привести его на суд. Полк остается здесь, ждать королевского приказа.

— Ты едешь за ним? — Баркус был ошеломлен. — Но ты же слышал, что сказал принц. Если ты его привезешь, его повесят. А он наш брат…

— Он укрывается от королевского правосудия и бесчестит наш орден. И не думаю, что он даст мне шанс его привезти.

Ваэлин заставил себя посмотреть на Шерин, попытался придумать, что сказать на прощание, но не нашел слов. Глаза у нее блестели, он видел, что она вот-вот разрыдается. «Прости меня», — хотел сказать Ваэлин, но не смог: слишком тяжек был груз того, что ему предстояло сделать.

— А с чего ты взял, что вообще сумеешь его выследить? — осведомился Баркус. — Он и верхом ездит куда лучше твоего, и в глуши прятаться умеет лучше.

«У него нет песни крови, которая укажет путь». Песнь зазвучала, как только Дентос начал свой рассказ — ровная, монотонная мелодия, делающаяся громче всякий раз, как мысли Ваэлина обращались к северу.

— Я его отыщу.

Он повернулся, отвесил поклон принцу Мальцию.

— С вашего дозволения, ваше высочество.

— Вы что, поедете один? — спросил принц.

— Боюсь, я буду вынужден на этом настаивать.

Он по очереди посмотрел на братьев. Баркус зол, Каэнис растерян, Дентос опечален. Простят ли они его хоть когда-нибудь?

— Солдат берегите, — сказал он и вышел из комнаты.

Глава седьмая