Песнь крови

Сады Пятого ордена были весьма просторны – они занимали несколько акров плодородной почвы, где братья и сестры выращивали бесчисленное множество трав и лекарственных растений, которые играли столь важную роль в их работе. Большая часть садов представляла собой серию прямоугольных гряд, монотонную шахматную доску, состоящую из зеленых и коричневых клеток, среди которых там и сям попадались яркие островки цветущих трав или деревьев.

– У нас в ордене тоже есть сад, – сказал Ваэлин сестре Шерин, пока та вела его по засыпанной щебенкой дорожке между грядами. Ноги и грудь у него все еще заметно болели, и он опирался на ее плечо куда сильнее, чем ему хотелось бы, понимая, что ей неловко от этой близости. В полдень, когда Шерин пришла, чтобы отвести его к аспекту, она ему ничего не сказала и старательно избегала его взгляда.

– Но у нас он не такой, – продолжал Ваэлин, видя, что сестра не отвечает. – За ним ухаживает мастер Сментиль, в основном в одиночку. Он объясняется только знаками, языка он лишился у лонаков…

Он умолк. Сестра Шерин явно была не в том настроении, чтобы разговаривать.

Остановилась она у цепочки ярких клумб. Ваэлин видел среди цветов стройную фигурку аспекта Элеры.

– Обратно вас проводит сама аспект, – сказала Шерин и шагнула в сторону, так что его рука упала у нее с плеча.

– Спасибо, сестра.

Она кивнула и отвернулась.

– Сестра, – сказал он и коснулся ее запястья. – Погодите немного, ладно?

Она отвела руку, избегая его прикосновения, но не ушла, а осталась стоять, осторожно глядя на Ваэлина.

– Я так и не поблагодарил вас, – сказал он. – За то, что вы спасли мне жизнь.

– Это моя работа, брат.

– Когда я… подвергался лечению, я видел много странных снов. По-моему, я тогда наговорил лишнего, такого, что никогда бы не сказал на самом деле. Если я сказал что-нибудь… обидное…

– Вы ничего не говорили, брат.

Она подняла глаза, посмотрела в глаза ему, заставила себя улыбнуться.

– По крайней мере, ничего обидного.

Она плотно скрестила руки на груди. Улыбка исчезла.

– Вы скоро покинете нас, вернетесь в это жуткое место, отправитесь на какую-нибудь ужасную войну. Нам… нам с вами не доведется больше встретиться – возможно, никогда в жизни.

Ваэлин невольно подался ближе, потянулся, чтобы взять ее за руки.

– Мы еще встретимся, обещаю!

– Ваэлин!

Аспект Элера стояла на краю цветочного сада. В руке у нее был небольшой садовый ножик. Она широко улыбалась.

– Я смотрю, тебе и впрямь намного лучше!

– Благодаря заботам сестры Шерин, аспект.

– Ах вот как! Да, ее заботы бесценны – и ее время тоже.

– Прошу прощения, аспект, – Шерин потупилась. – Мне не следовало задерживаться…

– Это вам не в укор, сестра. Но в городе до сих пор неспокойно. Боюсь, что ваше искусство сегодня еще очень и очень понадобится.

Шерин кивнула, взглянула на прощание на Ваэлина – на губах у нее мелькнула грустная улыбка, – отпустила его руку и направилась обратно в Дом ордена. Ваэлин провожал ее взглядом, пока она не скрылась из виду.

– Ваэлин, ты разбираешься в цветах? – спросила Элера Аль-Менда. Она предложила ему опереться на свою руку и повела в цветник.

– Мастер Хутрил научил меня определять, какие из них ядовиты. Он говорил, что они хорошо подходят для того, чтобы растереть их в кашицу и мазать ею наконечники стрел.

«А еще у меня есть сестра, которая любит зимоцветы».

– Да, это очень полезные сведения, несомненно. А эти тебе знакомы?

Она остановилась перед коротким рядком фиолетовых цветов со странными выгнутыми головками, окаймленными четырьмя длинными лепестками.

– Нет, аспект, этих я прежде не видел.

– Марлийские орхидеи, с крайнего юга Альпиранской империи. На самом деле это гибриды: я скрестила их с нашими, местными орхидеями, чтобы сделать их более выносливыми: наш климат более суров, чем тот, к которому они привыкли. С растениями часто бывает так: если изъять их из почвы, в которой они выросли, они зачахнут и увянут.

Ваэлин понял, что ему хотят преподать урок – урок, которого он слышать не желал.

– Понятно, аспект.

Он предполагал, что это тот ответ, которого она ждет.

– Шерин – человек особый, – продолжала аспект. – Неравнодушный, понимаешь? Куда более неравнодушный, чем большинство людей, даже братьев и сестер из нашего ордена. Может быть, именно поэтому она так искусна. Она ведь и в самом деле очень искусна – она во многом уже успела превзойти меня, только ей об этом не говори. Подобное искусство неизбежно обречет ее на одиночество. Очень немногие дают себе труд узнать ее поближе и понять, насколько она не похожа на других. Но ты дал себе труд сделать это – я надеялась, что так оно и будет. Однако я не ожидала, что связь окажется настолько сильной.

– Насколько я понимаю, дружить служителям Веры не запрещается?

Аспект Элера вскинула бровь, услышав этот дерзкий ответ, однако вслух его осаживать не стала.

– Дружба всегда большая ценность. Но нельзя допустить, чтобы ваша дружба помешала тебе и Шерин сыграть отведенные вам роли. Шерин для нашего ордена то же самое, что ты – для своего.

– Что же именно?