Песнь личной служанки повелителя

Со стороны входа в палатку послышался голос Сейны. Она просила разрешения войти. Деймос тряхнул головой, словно пытаясь отогнать слабость. И тогда я спешно поднялась на ноги, пересекла палатку, отодвинула полог и забрала у девушки принесённое ведро с тёплой водой.

— Я рядом. Если понадобится помощь зови… То есть махни рукой, — она натянуто улыбнулась.

Было видно, что нападение на повелителя взволновало девушку. Наверное, как и всех в лагере.

Деймос ожидал меня, сидя на спальнике. Кажется, ему становилось хуже.

— Отыщи в моих вещах противоядие.

Я поспешила выполнить поручение. Распахнула походный рюкзак Деймоса, отыскала в нём сумку со снадобьями. А там нашла и бутылочку с противоядием.

— Сделай глоток, — наказал он, когда я протянула ему лекарство. Ладонь невольно поднялась к ранам на шее. Они ныли, но не горели. — Выпей. Мало ли.

В голосе мужчины появилось раздражение, и я подчинилась. Сделала глоток, после чего протянула склянку ему. По горлу растеклась горечь, с трудом удалось проглотить вязкую жидкость. Деймос тоже отпил противоядие, но даже не поморщился.

— Обработаешь раны?

Я растерялась. Это был не приказ, скорее просьба. Если подумать, он уже давно мне не приказывает.

Деймос ожидал ответа. Опомнившись, я кивнула и принялась за приготовления. Налила воду в таз, подготовила тряпки и бинты. Деймос тем временем стянул с себя рубашку, просто разорвав её на тряпки, а потом избавился и от брюк. Оказывается, он ранен и в бедро. А я даже не заметила.

Раны обрабатывала в тишине, ощущая на себе пристальный взгляд Деймоса. Пальцы саднило, обжигало от прикосновений к его пылающей коже. Потому я чересчур торопилась, старалась скорее завершить обработку. Быстро промыла раны, нанесла мазь и начала накладывать повязки.

— Ты спешишь, — отметил Деймос. — Так неприятно находиться рядом со мной?

Неприятно? Так должно быть. Но я не чувствовала неприятия. Столько всего произошло за последние дни, что я уже не бралась судить о своих чувствах. Всего пару недель назад, если бы кто сказал, что меня поцелует повелитель гармонтов, я бы скривилась от отвращения. Но поцелуй состоялся, и отвращения… не возникло. Наоборот, было приятно, а ещё невероятно страшно и… волнительно. Только теперь я чувствовала себя предательницей, ведь в сердце засело беспокойство за Деймоса. Так не должно быть! Мне нужно ненавидеть его. Но все больше появлялось сомнений в том, что моя ненависть оправдана, что это не обида маленькой девочки, а за событиями прошлого стоят иные мотивы и сплетения обстоятельств.

— Посмотри на меня, — требование Деймоса ворвалось в разрозненные мысли.

Он не стал дожидаться реакции на свои слова, а, поддев пальцами подбородок, приподнял мою голову сам. Снова в чёрных глазах пылала отчаянная решимость и совершенно непонятная мне злость.

Не знаю, что он хотел сказать… Деймос отвлекся, когда заметил порезы на моей шее. Он выловил из таза тряпку, выжал её. Мелкая дрожь пробежала по телу, когда прохладная ткань коснулась кожи. Деймос принялся аккуратно смывать кровь вокруг ран. Я в изумлении рассматривала его сосредоточенное лицо, пока он обрабатывал раны.

Когда мазь легла на воспалённую кожу, боль окончательно отступила. Почему-то глаза защипали слёзы, а поперёк горла встал ком. Я окончательно потерялась в том, что происходит между нами. Я думала, он хочет моё тело. Только он мог взять своё не раз, но почему-то сдерживался. Сегодня он мог позволить убить меня, но спас. И уж точно не стоило заниматься обработкой моих ран. Но он делал это. Повелитель ухаживал за служанкой!

Деймос продолжал смывать запекшуюся кровь с кожи. Его ладонь скользнула между моих грудей, чтобы расстегнуть лиф. Дрожь вновь прошила тело, когда он раздвинул еще влажную после купания ткань, а бретели упали с плеч. Обнажённых грудей коснулся прохладный воздух, пробежавшись мурашками вдоль позвоночника. Прикрыв веки, я опустила голову. Снова послышался плеск воды, когда Деймос смочил тряпку. Влажная ткань заскользила от шеи к грудям. Столь интимный жест, что закружилась голова, и я прерывисто выдохнула. А следом прикосновение заменил поцелуй горячих губ. И я зажмурилась, задрожав всем телом. Волнительно и страшно, как тогда на берегу. Ладони сами собой сжали плечи Деймоса, попытались оттолкнуть. Но он не позволил.

Руки Деймоса обвили талию, а жадные губы, минуя порезы, порывисто поднялись к шее, под мой громкий всхлип прикусили подбородок и впились в мой приоткрытый в немом протесте рот. Поцелуй был столь неистов, что остатки мыслей выбило из головы. Осталась лишь звенящая пустота, заполняемая ощущением властных губ на моих губах и сильных рук, удерживающих в стальных объятиях. Я забылась на долгие мгновения и вынырнула из забытья, когда мир покачнулся, а спины коснулась прохладная ткань спальника.