«Перед самой Отечественной войной, видимо, сразу после Финской кампании 1939–1940 годов, вдруг появилась уличная, хулиганская, но, как бы по тогдашним меркам, патриотическая песня. «К нам» по очереди приходят вояки, генералы из враждебных СССР блоков (ось Рим — Берлин — Токио), и требуют отдать какую-то часть советской территории.
Потом:
Потом:
Наши ответы я плохо помню. Но даже если бы и помнил, воспроизвести их невозможно: «Ах, ты… тра-та-та-та, самурай, ты пойди микаде передай…» Дальше уже ни одного нормативного слова.
Похоже, это городская переделка авторской эстрадной песни тех лет. Под рукой у меня ее нет. Но дело не в ней, а в том, что был такой народный отклик — результат планомерного государственного воспитания. Вожди говорили: будем воевать на чужой территории, ни пяди своей земли не отдадим. Когда фашисты напали на нас, то — это я хорошо помню — родители всерьез говорили, что война продлится месяц, ну два, и, может, стоит просто отсидеться на даче, в Сиверской…»
Таким же образом датировал «дипломатический Гоп» в переписке со мною и донской писатель Игорь Бондаренко:
«Мы перед войной (было нам по 14) пели:
Пели. И сделали. И немцев и японцев».
Действительно, в дошедшем до нас тексте песни есть отсылы к военным инцидентам с Японией у озера Хасан (август 1938 г.) и на реке Халхин-Гол (август-сентябрь 1939 г.), а также на военную кампанию с Финляндией (с 30 ноября 1939-го по 13 марта 1940 г.). Но и Гитлер рассматривался как потенциальный враг, несмотря на договор о ненападении между СССР и Германией (август 1939 г.). Л.Н.Пушкарев в мемуарах «Юмор на фронте» вспоминает:
«Вслед за нашим рабочим эшелоном прямо напротив нас остановился воинский товарный состав. Двери вагонов были закрыты. Потом они резко распахнулись — и на досках, положенных на нары, в два этажа сидело и стояло около дверей сорок молодых ребят. Все были острижены наголо, в солдатских ботинках и брюках, но все без рубашек (было очень тепло). И вдруг внезапно в сорок молодых глоток, под аккомпанемент невидимых нам барабанщиков (они сидели в глубине вагона за певцами) они гаркнули широко распространенную в армейской среде предвоенного времени песню о фантастических встречах некоего безымянного советского дипломата с фашистскими и самурайскими послами. Песня пелась на популярный в то время мотив полублатной песни “Гоп со смыком”».
Приводится несколько наиболее «приличных» цитат и следует комментарий фольклориста:
«Ну, а дальше в песне сообщался ответ нашего советского дипломата, составленный не в обтекаемых дипломатических выражениях, а в крепких, приправленных доброй порцией соленого народного юмора репликах. Мы слушали как завороженные — лишь всплески хохота сопровождали самые удачные и неожиданные реплики».
На форуме сайта «В нашу гавань заходили корабли» С.Федюшкин из Барнаула пишет: «Меня интересует песня «Гоп со смыком», переделанная во время Великой Отечественной войны. У меня ее дед постоянно напевает, но полностью слов не знает, забыл уже. По его рассказам, она была распространена в войсках маршала Рокоссовского, так как там было много бывших заключенных. В ней излагается речь от имени Молотова, есть такие строки: «знайте, самураи и фашисты, что планы и дела ваши не чисты, мы вас просто заматуем не ферзем, а просто х… и на свалку отвезем». Песня довольно матершинная».
Действительно, в некоторых вариантах отпор агрессорам-империалистам дает сам нарком иностранных дел СССР Вячеслав Михайлович Молотов:
Песня пользовалась большой популярностью и во время войны, обрастая новыми куплетами и подробностями соответственно обстановке на театре военных действий. В одном из вариантов даже воспроизводится перебранка Гитлера и Сталина: