Конь Сальтперту77 под ним несется вскачь,
На свете нет резвее скакуна.
С копьем на Ансеиса грянул мавр,
В лазурно-алый щит нанес удар,
Рассек броню на графе пополам,
До половины древко в плоть вогнал.
Свой путь земной свершил и умер граф.
Французы восклицают: "Горе нам!"
СХXI
Но тут архиепископ мимо ехал,
А он таков, что ни один священник
Не превзошел его в деяньях смелых.
Он молвил: "Бог тебя накажет, нехристь.
О том, кого ты сшиб, скорблю я сердцем".
Коня на мавра он погнал карьером,
Ударил Малькиана в щит толедский,
И мертвым наземь был араб повержен.
СХXII
Вон королевич именем Грандоний,
Каппадокийца78 Капуэля отпрыск.
Резв и горяч скакун его Марморий.
Как птица, он летит по полю боя.
Наездник бросил повод, шпорит лошадь,
Жерена что есть силы бьет с разгона,
По алому щиту удар наносит.
Копье сломало на кольчуге кольца,
До желтого значка вошло в утробу.
Свалился граф с коня на холм высокий.
Его собрат Жерье сражен был тоже,
Убиты Беранже, и Ги Сентонжский,
И славный герцог, удалец Асторий,
Чей лен - Анвер и Валлери на Роне.
Злодей, на радость маврам, их прикончил.
Французы молвят: "Гибнет наших много".
СХXIII
Роланд кровавый Дюрандаль сжимает.
Он слышит, как французы застонали.
В груди его от скорби сердце сжалось.
Он мавру молвит: "Бог тебя накажет.
Ты за убитых мне сейчас заплатишь".
Коня он шпорит, мчится на араба.
Кто б верх ни взял, ужасна будет схватка.
CXXIV
И мудр и смел Грандоний был всегда,
В сраженье никогда не отступал.
Пустил он на Роланда скакуна.
Хоть графа он увидел в первый раз,
Но вмиг его узнал по блеску глаз,
По статности, по красоте лица.
Невольный страх почувствовал араб,
Попробовал, но не успел бежать
Роланд нанес ему такой удар,
Что по забрало шлем пробила сталь,
Сквозь лоб, и нос, и челюсти прошла,
Грудь пополам с размаху рассекла,
И панцирь, и луку из серебра.
Роланд коню спинной хребет сломал,
Убил и скакуна и седока.
Испанцы стонут - их печаль тяжка.
Французы молвят: "Лихо рубит граф!"
Ужасен бой, и сеча жестока.
Французы на копье берут врага.
Когда бы привелось увидеть вам,
Как мрут бойцы, как хлещет кровь из ран,
Как трупы грудой на траве лежат!
Не устоять язычникам никак
Хотят иль нет, а надо отступать.
Французы их теснят и гонят вспять.
Аой!
СХXV
Ужасна сеча, бой жесток и долог.
Французы бьются смело и упорно,
Арабам рубят руки, ребра, кости
И сквозь одежду в них вгоняют копья.
Зеленая трава красна от крови.
Арабы стонут: "Устоять нет мочи.
Французский край, будь Магометом проклят.
Твои сыны - отважней всех народов".
Марсилию кричат все мавры в голос:
"Король, поторопись подать нам помощь!"
CXXVI
Вот графа Оливье Роланд зовет:
"Мой побратим, согласны вы со мной,
Что пастырь наш Турпен - боец лихой?
Никто на свете не затмит его.
Разит он славно дротом и копьем".
Ответил тот: "Пора ему помочь".
И оба в битву поскакали вновь.
Удар их мощен, грозен их напор,
И все же христианам тяжело.
Когда бы вам увидеть привелось,
Как Оливье с Роландом бьют мечом,
Как мавров на копье Турпен берет!
Известно павших сарацин число
И в грамотах и в жесте есть оно:
Их было тысяч свыше четырех.
Четырежды французы дали бой,
Но пятый был особенно жесток.
Всех рыцарей французских он унес.
Лишь шестьдесят от смерти спас господь,
Но сладить с ними будет нелегко.
Аой!
СХXVII
Роланд увидел - велики потери
И к Оливье такое слово держит:
"Собрат, я вам клянусь царем небесным,
Весь луг телами рыцарей усеян.
Скорблю о милой Франции я сердцем:
Защитников она лишилась верных.
Ах, друг-король, опора наша, где вы?
Брат Оливье, скажите, что нам делать?
Как королю послать о нас известье?"
Ответил граф: "Не дам я вам совета.
По мне, погибель лучше, чем бесчестье".
Аой!
СХXVIII
Роланд сказал: "Возьму я Олифан79
И затрублю, чтоб нас услышал Карл.
Ручаюсь вам, он повернет войска".
Граф Оливье ответил: "Нет, собрат.
Вы род наш осрамите навсегда.
Не смыть вовек нам этого пятна.
Не вняли вы, когда я к вам взывал,
А ныне поздно нам на помощь звать.
Бесчестьем было б затрубить сейчас
Ведь руки вплоть до плеч в крови у вас".
"То вражья кровь!" - воскликнул граф Роланд.
СХXIX
Промолвил граф Роланд: "Ужасна сеча!
Я затрублю, и Карл сюда поспеет".
Ответил Оливье: "То нам не к чести.
Я к вам взывал, но внять вы не хотели.
Будь здесь король, мы гибели б избегли,
Но тех, кто с Карлом, упрекнуть нам не в чем.
Собрат, клянусь вам бородой моею,
Что, если вновь с сестрицей Альдой встречусь,
Она с Роландом ложе не разделит".80
Аой!
СXXХ
Спросил Роланд: "Чем так вы недовольны?"
А тот ответил: "Вы всему виною.
Быть смелым мало - быть разумным должно,
И лучше меру знать, чем сумасбродить.
Французов погубила ваша гордость.
Мы королю уж не послужим больше.
Подай вы зов, поспел бы он на помощь
И не избегли б нехристи разгрома,
Король Марсилий - плена или гроба.
Нам ваша дерзость жизни будет стоить,
Теперь вы Карлу больше не помощник.
Вовек он не найдет слуги такого.
Вы здесь умрете, Франции на горе,
И наша дружба кончится сегодня:
До вечера мы дух испустим оба".
Аой!
СXXXI
Архиепископ спор услышал их,
Златые шпоры в скакуна вонзил,
Подъехал и с упреком говорит:
"Роланд и Оливье, друзья мои,
Пусть вас господь от ссоры сохранит!
Никто уже не может нас спасти,
Но все-таки должны вы затрубить.
Александр Васильевич Сухово-Кобылин , Александр Николаевич Островский , Жан-Батист Мольер , Коллектив авторов , Педро Кальдерон , Пьер-Огюстен Карон де Бомарше
Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Античная литература / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги