Песнь о Вещем Олеге

Ковригин внимательно оценивал обстановку при помощи трофейного бинокля, прихваченного во втором визите у Кляйна. На краю Поповки появилось небольшое кладбище убитых солдат Иозефа, которого что-то было не видно, видимо, отправили в госпиталь, в челюстно-лицевую хирургию. Захоронение могил на тридцать с их лютеранскими крестами из наших православных берез. Бойцы зондеркоманды явно собирались уезжать. Из деревни и обратно довольно часто перемещались мотоциклы. Поликарп прихватил с собой крепкого мужичка из пулеметного расчета, и они прошли к проселочной дороге, ведущей в Поповку. На этот раз партизаны немецкую форму не одевали, у обоих были новенькие из-под смазки автоматы ППШ. Неподалеку от въезда в населенный пункт располагался импровизированный шлагбаум, у которого несли службу два гитлеровца и два полицая. Они, как раз, отложив в сторонку карабины, разводили для обогрева костер. Не теряя времени, мстители выскочили на обескураженного противника. Несколько взмахов прикладами и ножами. В результате единственному оставшемуся в живых немцу была вручена бумага и знаками разъяснено, что ее следует быстренько отнести командиру. Тот на трясущихся ногах поспешил к своим, хлопцы мгновенно скрылись в лесу.

Поликарп видел в бинокль, как какой-то немецкий чин в длинном черном плаще с партизанским ультиматумом в руке быстро и нервно перемещается среди своей своры, что-то выкрикивая подчиненным. Карп подсел к установленному миномету ослабил зажимную гайку и кропотливо стал вращать барабанчик червяка шкалы угла прицеливания. От первого разрыва полегло не менее десятка фашистов. Второй выстрел вывел из строя еще нескольких вражеских солдат. Место производства выстрелов из миномета определить было несложно. Как и предполагал партизанский командир, каратели вытянулись в длинную цепь метров на двести и короткими перебежками смещались к лесу в направлении огневой точки партизан, открыв при этом беспорядочный автоматический огонь. Но мужички с орудием давно укрылись в ближайшей ложбинке. Пулемет Ковригин предусмотрительно поставил намного правее места установки миномета, поэтому пулеметный расчет был вне огневого сектора наступающих. Ответный огонь не осуществлялся, немцы несколько осмелели, решили, что партизаны отступили, они перестали опасаться и некоторые уже шли степенно в полный рост. Пулеметные очереди для них стали неожиданностью, фрицы залегли. Но было немало и тех, кто уже никогда не поднимется с этой земли, так же появились раненные. На помощь попавшим в засаду эсэсовцам из деревни выдвинулся отряд численностью человек в сто и бронетранспортер. По этому отряду с противоположной стороны из леса был открыт прицельный минометный огонь. Среди фашистов образовалась неразбериха. Поликарп спешно из винтовки Мосина с прикрепленным к ней оптическим прицелом отстреливал карателей в длинных плащах. Вот в прицел взят офицер в возрасте, который явно не поддался суматохе, а наоборот, деловито размахивая руками, отдавал какие-то приказы. Но что это? Офицер рухнул, как подкошенный без участия командира. «Сашок работает. Молодца», – сообразил Карп. Тут фрицы поняли, что по ним стреляют снайпера. Возникла паника, солдаты стали укрываться в домах. Но видимо, еще остались в живых командиры. Они погнали карателей такой же цепью в сторону Макара. Через какое-то время, сбоку их и там накрыл пулеметный огонь. Картина для немцев была удручающая. Прореженные цепи солдат, наглухо залегли перед лесом с двух сторон Поповки. БТР остановился перед крутым холмом. В самой деревне особого движения не наблюдалось, эсэсовцы боялись снайперов и укрылись в домах. Тем временем группы Ковригина и Одинокова ушли глубоко в лес. Их потери составили один легко раненный шальной пулей в плечо пулеметчик.