Песнь торжествующего плебея

За объем. Единицей объема был авторский лист. Лист равнялся 40 000 знаков, включая пробелы между словами. Это составляло примерно 23 страницы на пишущей машинке: через два интервала, 28—30 строк на странице, 55—63 знака в строке. В книге среднестандартного формата, набранной одним из стандартных шрифтов и кеглей, а. л. (авторский лист) занимал страниц 16—19. (Для понимающих: размеры в цицеро и квадратах уже забыты за эпохой компьютерных наборов и версток, где сплошные миллиметры и шаг кегля через 5%; а был, как правило, набор на 10 пунктов в металле из небогатого выбора десятка дежурных шрифтов – а иногда в типографии лишь пара-тройка гарнитур была: литературная, школьная и балтика, скажем. Но это уже излишние детали.)

Вот за этот лист была сетка ставок. 100 рублей, 150, 200, 300 и 400. Еще выше были ставки индивидуальные – для самых маститых, сов. классиков, Героев Соцтруда, верхушки секретарей Союза Писателей СССР: таких набиралась по Союзу сотня-другая, с учетом национальных республик. Им могли платить по 800 или в конкретных случаях конкретно еще более высокую ставку. 1 000. Или 1 500. Шолохову. Маркову.

Таким образом, за книжку толщиной 300 страниц – это 16 авт. листов – молодой-немаститый мог получить 1 600 руб. А круто маститый – вчетверо больше: 6 400 руб. Но на деле было больше.

Во-вторых, платили за тираж. За тираж платили так. Были установлены «нормы тиража». В России нормой было 15 000 экземпляров. А в маленьких республиках, как в Эстонии, «нормой тиража» было 8 000 экземпляров. И вот, если книга выходила тиражом не более одной нормы – автор получал гонорар по вышеназванным ставкам.

Тираж 30 000 – две нормы. 35 000 – уже три, раз две превышены. 50 000 – четыре нормы: трижды по пятнадцать, да еще на пять тысяч экземпляров превышение.

За вторую норму платили 60% от ставки. За третью – тоже 60%. За четвертую – 40%. За остальные платили по 25%.

При тираже 40 000—100+60+60=220% – низшей оплатой было 220 руб. за лист, или 3 520 руб. за книжку в 300 страниц.

А уже маститый получал за такую же книжку – 300 страниц, 40 000 тираж – 10 560 руб. А круто маститый – 14 080 руб. А живой классик-небожитель мог сорвать тысяч 25—30.

Это были безумные для советского человека деньги. Хорошая зарплата за 100 рабочих месяцев. Да за 10 лет! Тогдашний рубль равнялся по реальной внутренней покупательной способности двум-трем сегодняшним долларам. Престижный автомобиль «Волга» – стоил 5 000 руб. Столько же – трехкомнатная кооперативная квартира улучшенной планировки.

Круто маститых автоматически переводили на языки всех советских республик и платили за каждый из 14 переводов еще рублей по 200 за лист – итого по 2 000–3 000 со всех братьев-националов чохом. Еще полста штук набегало. А потом брались за братские страны санитарного кордона – поляков и болгар.

Если бы маститые в таких условиях писали по паре книг в год – они бы какали бриллиантами в платиновые унитазы. Но – даже для них были издательские планы. Слишком много издавать – нельзя. План! Бумага, типографии, штаты, торговля, перечень плановых позиций и инфаркты после совещаний, когда тебя опять передвинули на послезавтрашний год.

А у «нормального» писателя выходила книга раз в пару лет, толщиной страниц в 400, тиражом 30 000–40 000, со ставкой в 200, а к старости – 300 руб. за лист, и получал он раз в два года тысяч семь, восемь, одиннадцать, и составляло это враскладку рублей 400 в месяц, что было тогда очень и очень хорошей зарплатой.

Еще была оплата за «массовые» тиражи. Это – 50 000. А 100 000 – это уже «два массовых». Там ставки были выше – от 300 до 600 руб. за лист. Если простой писатель умудрялся «пробить» в издательстве (мест на всех не хватит! узкие планы! завистники! цензура и редактура!) свою книгу стотысячным тиражом – он мог срубить тысяч 20. О: он подпрыгивал повыше – дача, мебель, обмен с доплатой на шикарную квартиру и т. д. И несколько лет беззаботной жизни.

Закатывали банкеты в ресторанах (а туда было не попасть – жаждущих много, а ресторанов мало) и летали допивать из Москвы в Ленинград или Симферополь.

Что еще характерно? Вот вышла книга маститого – повторим данные: 800 страниц, 40 000 экз., гонорар 14 000 руб. А стоила та книга – в рознице, на прилавке, для покупателя – где-то один рубль двадцать копеек. Гонорар составлял четверть от розничной стоимости тиража! А у живых классиков-небожителей гонорар мог вообще приближаться к суммарной стоимости тиража! При этом книга могла вообще не продаваться – год пылиться в магазинах, после чего уйти в макулатуру. Книгоиздание было делом идеологическим.

То есть. Нигде и никогда в мире автор не получал такого процента от стоимости книг, как самые маститые советские писатели. Суперхитовые западные авторы стоят на проценте не выше 30 – если их книги рвут миллионными тиражами и издатели дерутся за них. А таких авторов – от силы десяток на весь современный английский, и не каждая их книга так оплачивается. Маститый же советский мог доходить до 80% – и уход книг Трах-Тибидох-заде-оглы вообще никого не колыхал.