Виссарион Григорьевич Белинский

Песни Т. м. ф. а… Елисавета Кульман. Фантазия. Т. м. ф. а…

ПЕСНИ Т. м. ф. а.{1} Часть первая. Издание второе, пополненное. Санкт-Петербург. Печатано в типографии X. Гинце. 1835. 178. (8). С эпиграфом:

Faut-il gemir, faut-il chanter?

Chantons!Lamartine[1].

ЕЛИСАВЕТА КУЛЬМАН. Фантазия. Т. м. ф. а. Санкт-Петербург. Печатано в типографии X. Гинце. 1835. 135. (8). С эпиграфом:

«Бог послал ее на землю не для того, чтобы оставить здесь, но чтобы показать людям свое творение».

Надпись на памятнике Кульман.

Г-н Тимофеев принадлежит к числу самых деятельных и неутомимых наших поэтов: стихотворение за стихотворением, фантазия за фантазиею, повесть за повестью – успевай только читать! – Право, с таким трудолюбием, с такою неутомимостью можно поставить критику в совершенный тупик: бедная не в силах будет следить за развитием поэта и преследовать его успехи… Но наша критика (если только она есть) не может назваться бедною, истощенною труженицей, сколько потому, что у нас мало деятельных писателей, столько и потому, что у наших писателей деятельность редко бывает признаком силы и разносторонности таланта, что, прочтя и оценя одно их произведение, можно не читать и не оценивать остальных, как бы много их ни было, в полной уверенности, что они пишут одно и то же, и всё так же. Нам кажется, что г. Тимофеев принадлежит к числу таких писателей. Чего не пишет он, каких стихотворений нет у него!.. И повести, и фантасмагории, и песни, и с рифмами и белыми стихами, и с припевами и без припевов, и, наконец, с затейливыми посвящениями отцам, матерям, дядьям, братьям, сестрам, несчастным, русским и пр. и пр. Он подделывается и под мысль, и под чувство, хочет взять то странностию, то затейливостью, вычурностью, то простотою, безыскусственностью – и что же? – ничто не удается!.. Несмотря на все видимое разнообразие его произведений, они чрезвычайно похожи друг на друга, они все сравнены уровнем посредственности. В некоторых из его стихотворений легко заметить блестки ума; но чувства, но фантазии – нет и следов!

Взглянем на некоторые из его песен и спросим всякого, справедливо ли наше мнение об нем или ложно, беспристрастно или пристрастно.

Здесь все мрачно, все здесь дико,Всюду пусто, всюду тихо.

Каркай, ворон, квакай, жаба,Пойте, войте, духи ада!Каркай, демон, квакай, жаба,Пойте, войте, духи ада!Всюду мрачно, всюду тихо,

Все здесь пусто, все здесь дико!

Первым из этих куплетов начинается, а вторым оканчивается пьеса «Отверженный». Вы думаете, что герой этой пьесы есть какой-нибудь злодей, мучимый терзаниями совести; ничего не бывало – это просто несчастный человек, с которым никто не делился душою, которого никто не хотел приголубить. Где ж здравый смысл, где логика? Разве искусство состоит в отсутствии здравого смысла, разве чувство идет наперекор логике?.. Нет, милостивые государи, когда дело идет о творчестве, ум ошибается против логики здравого смысла, а чувство всегда согласно с нею. Вам теперь смешно стихотворение Ломоносова «Заблудившийся Амур»{2}, а в свое время оно считалось чудом, дивом человеческого гения: что ж это значит? а то, что ум сделал глупость; напротив, все, созданное чувством, никогда не может казаться смешным, никогда не может устареть и обветшать. Обращаюсь к этим двум куплетам; не мечутся ли они в глаза своей дикой странностью, своею нелепой нескладицей! Разве пародия на два стиха Мицкевича есть поэзия?{3} Разве придуманная дикость есть фантастическое? Разве демоны каркают?..