Песня обреченных душ

– Приступим к делу. Скажите, как давно Вы знакомы с мистером и миссис Никольс? – начал Брукс, отвлекаясь от кабинета.

– Совсем недавно. Мы заключили сделку буквально… неделю назад, а знаком я с ними на пару дней больше.

– А семья у Вас есть? Вы не подумайте ничего такого, просто мне нужно знать каждую мелочь.

– Да, я понимаю… Своей семьи у меня нет. Этот особняк завещал мне мой дед. Отец умер много лет назад, мать я не видел уже около двадцати лет. В городе живет мой старший брат Дэвид.

– А почему Ваш дед завещал особняк именно Вам, если у него был еще один внук?

– Почему вы меня об этом спрашиваете? Наверняка у него были причины поступить именно так…

– И как Ваш брат отреагировал на все это?

– Будто дед мне целый мир подарил! Но все же я могу понять и Дэвида, для меня это действительно был чересчур щедрый подарок, а брату этот особняк всегда представлял особую ценность. Может, в глубине души Дэвид и затаил обиду, но что поделать – мертвых не судят. Когда я продал этот особняк, он, конечно, разозлился не на шутку. Сказал, что я бездарно и необдуманно продал единственную сохранившуюся память о нашем покойном Санни… И вы знаете, он, наверное, прав…

– Деда вашего, я так понимаю, зовут Санни?

– Совершенно верно.

– Мистер Воултер, я хотел бы поговорить с Вашим братом. Где я могу его найти?

– У него своя редакция – «Voulter». Кстати, как раз за углом, представляете? Удачно я устроился…

– «Voulter»? Стало быть Ваш брат – это именно тот самый Дэвид Воултер? Превосходно! Даже очень!

– Мистер Брукс, прошу меня простить, но если у Вас больше нет вопросов ко мне, тогда давайте закончим нашу встречу. Вы уж извините, но очень много работы.

– Конечно! Я переговорю с Вашим братом и еще заеду к вам. До встречи!

– До свидания…

В надежде что-то выяснить шериф набрал номер «того самого» Дэвида и настоял на встрече. Мистер Воултер-старший был крайне удивлен его звонку и понятия не имел, что мистеру Бруксу от него нужно. Встретиться Дэвид согласился только из чистого любопытства.

Телефонный разговор услышала жена Дэвида – Саманта – и сию минуту попыталась разузнать у мужа подробности.

– Что-то случилось?

– Мне нужно ненадолго уехать…

– А в чем дело?

– Это звонил шериф полиции. Он просил меня о встречи.

– Какое у него может быть к тебе дело?

– В старом особняке, который Джонни недавно продал, произошло убийство…

– Серьезно?

– Подробностей пока не знаю, он толком ничего не объяснил.

– А при чем тут ты? Почему вызывают на допрос тебя?

– Вот пойду и узнаю. Интересно, что у них на меня есть…

– Твой брат тоже хорош! Ничего лучше не придумал, как продать особняк, который очень много значил и для Санни, и для тебя!

– Сэм, дорогая, поговорим об этом позже, мне нужно идти.

Дэвид хлопнул дверью и уехал. Их разговоры всегда заканчивались вот так – мягким уходом от конфликта с его стороны. Саманту это раздражало. Ее далеко не сахарный характер в такие минуты был особенно очевиден: всякий раз в конфликтных ситуациях на поверхность всплывали вспыльчивость и агрессия. Хотя с виду женщина казалась очень милой и женственной. Красивые глаза изумрудного цвета, нежно-розовые губы, темные длинные волосы… Она казалась богиней. А когда Сэм улыбалась, хоть и редко, ее улыбка была столь привлекательна, что не заметить ее было невозможно.

Дэвид шел по туманной улице родного города и постоянно оборачивался назад. Его глаза лихорадочно смотрели то в одну, то в другую стороны, но причиной этому были точно не прекрасные достопримечательности города. Он остановился возле управления полиции, а потом вошел с ухмылкой на лице. Шериф его уже ждал.

– Добрый день! Вы звонили мне недавно, и мы договорились о встречи.

– Да, конечно, проходите. Мне нужно задать вам несколько вопросов…

– Я Вас слушаю…

– Ваш брат поведал мне историю с особняком. Скажите, как вы отреагировали, когда узнали, что он собирается продать ваш родной дом?

– По правде говоря, я был крайне возмущен его необдуманной выходкой. Санни любил этот дом, да и для нас он значил очень много… По крайней мере для меня. В память о старике ничего больше не осталось, так как Джонни халатно все растерял, включая семейную кондитерскую фабрику.

– Но особняк принадлежал именно Воултеру-младшему, и он был вправе распорядиться своим законным наследством, как ему было угодно.

– Да причем здесь наследство? Это лишь письменная формальность… Он обязан был считаться со мной, когда принимал такое решение! Мы же не чужие люди…

– Где вы были пятнадцатого апреля приблизительно с семи до десяти часов вечера?

– Пятнадцатого апреля? Дайте подумать… А, да, весь вечер я провел в офисе, а уехал оттуда где-то в полдесятого. А в чем дело?

– Мне нужно проверить Ваше алиби, мистер Воултер!

– Алиби?! Что, черт побери, произошло? – мистер Воултер-старший не на шутку разнервничался.

– А Вы разве еще не слышали? – шериф был удивлен неосведомленностью своего собеседника. – В доме, который продал Ваш брат, были убиты три сотрудника фирмы по ремонту.

На мгновение воцарилась тишина. Мистер Воултер растерянно смотрел на шерифа, а потом выпалил: