Песочные часы: Осколки прошлого (СИ)

Ледяная струя ударила ближайшего мертвеца, сковав сплошной глыбой его ноги, и скелет, покачнувшись, рухнул на каменное надгробие. Раздался противный хруст, позвоночник треснул пополам, разделив скелет на две почти равные части, и внутри юного мага всё возликовало: значит, не всё потеряно. Он ещё сможет пробиться!.. и в этот момент верхняя часть упавшего скелета зашевелилась. Повернулась, щёлкнув челюстями, голова, руки, согнувшись, приподняли обрубок мертвеца от земли, ладони упёрлись в холодный древний камень, и скелет, качнувшись, легко перебросил себя вперёд на несколько десятков сантиметров. Кристофер онемел от ужаса.

«Их нужно замораживать полностью! Они способны передвигаться частями!»

Эта мысль была настолько кошмарна, что в неё сложно было поверить. Кладбище заполнялось мёртвыми всё больше и больше, кости стучали и скрипели, шуршала разгребаемая жёлтыми, лишёнными плоти пальцами земля, и вскоре уже везде, абсолютно со всех сторон на Кристофера смотрели те, чьи души давно были в ином мире.

Крепкая костяная рука вцепилась в шёлковый плащ, дёрнув его на себя, и Кристофер, закричав, вывернулся из него, оставив дорогую ткань валяться на земле, где под ней извивался потерявший ориентацию в пространстве скелет, сердито клацая зубами. Но сверху по нему уже полз другой, наполовину выбравшийся из земли и отчаянно дёргающийся в попытке освободить остаток костей как можно скорее. И, кажется, у него это должно занять не слишком много времени.

Парень, собравшись с силами, произнёс полноценное, довольно длинное заклинание, превратившее тянущийся к нему высокий скелет в сплошную глыбу льда, и, воспользовавшись моментом, бросился вперёд, в отчаянной попытке прорваться сквозь неповоротливые ожившие кости. Внутри него всё болело, магическое поле болезненно пульсировало – он, пренебрегая всеми правилами, слишком резко вырвал из себя значительную часть энергии, и теперь его заклинания на некоторое время станут нестабильными и слабыми, что не позволит ему быстро создать ещё одну глыбу льда без значительного вреда для себя.

Кристофер бежал по кладбищу, уворачиваясь от тянущихся к нему рук, обегая могильные плиты и молясь лишь о том, чтобы суметь сделать это. Он не хотел умирать! Не хотел умирать вот так, всего лишь потому, что проиграл глупый спор и напыщенная гордость герцога потребовала сдержать слово. Каким же он был идиотом!

Сильные пальцы обхватили лодыжку парня, и он, вскрикнув, упал на землю, разорвав рукава рубашки и мгновенно разбив в кровь ладони о каменную выщербленную плиту. Дыхание вышибло из груди, сердце билось так, словно готово было выскочить, и, наплевав уже на всё, Кристофер истошно прокричал заклинание, позволяющее превратить схвативший его скелет в ледяную статую. Голова взорвалась дикой болью, так, словно её вскрыли заживо, энергетическое поле скрутилось в тугую, противоестественную спираль, и в следующий момент Кристофер почувствовал, как заледенели вцепившиеся в него пальцы. Закричав, парень дёрнул ногой, разбивая держащую его руку на мелкие осколки, и, поднявшись на колени, попытался посмотреть, что происходит рядом с ним. «Попытался» потому, что его, едва он приподнял голову, стало рвать кровью, обильно, с какими-то комками слизи, прямо на холодную, покрытую царапинами костяных пальцев надгробную плиту. Руки ослабели, отказываясь держать ставшее невыносимо тяжёлым тело, но Кристофер, неимоверным, последним усилием в борьбе за свою жизнь, попытался встать. Он упёрся одним коленом, поставил на него руку, попытался оторвать себя от холодной земли, но в этот самый момент на него сзади что-то обрушилось, тяжёлое и гремящее, и парень полетел вниз, совершенно обессилев и ничего уже не контролируя. У него даже не хватило сил выставить вперёд руку, чтобы хоть как-то смягчить удар, и поэтому о плиту он ударился просто лицом, даже не почувствовав боли от сломавшегося носа…

Первым он ощутил сладкий, немного смолянистый аромат. Он пробивался к нему сквозь пелену забвения, плотную и вязкую, постепенно разжижая её, убирая прочь. Темнота была уже не полной, просто тихой, и Кристофер подумал, что так, наверное, и должно быть в ином мире: тихо, спокойно, и приятно… мягко…

Рванувшись, парень открыл глаза, со вскриком втянув в себя порцию воздуха и тут же со стоном откинулся обратно: тело болело так, словно его рвали на части. Болела каждая косточка, каждый кусочек, даже, кажется, золотые волосы, хотя это и было невозможным. Не выдержав, Кристофер застонал, закрыв глаза.

- Потерпи. Сейчас пройдёт…

Кто-то, кого парень сейчас не в силах был рассмотреть, боясь малейшим движением причинить новую боль, приподнял его, бережно поддерживая за плечи. Губ коснулось что-то прохладное и гладкое, похожее на стекло, и тот же самый голос мягко попросил:

- Пей.