Песочные часы с кукушкой

Потом Джилл взялась за дядин кабинет: выгребла оттуда кучу табачного пепла, пару носков и старую, еще со «времен пьяницы Хоббса», бутылку из-под джина. Физический труд оказался девушке на пользу – она на время забыла о печали и, закатав рукава и подобрав подол юбки (жаль, она не догадалась заранее одеться попроще, или держать для таких целей специальную одежду в шкафчике на работе) смахивала пыль, протирала многочисленные награды дяди, к сожалению, в области не журналистики, а гребли. Свободных средств, чтобы нанять уборщицу, у газеты не было, поэтому время от времени Джилл приходилось браться за эту работу; но сейчас она ей была даже рада. Но вот кабинет засверкал чистотой. Джилл отошла в общую для всего этажа уборную, умылась. Вернулась и уселась в дядино кресло. Покачалась немного, слушая скрип. А потом, незаметно для себя, заснула.

И снова она оказалась в том же сне, в подвале. Она медленно шла вперед, к маячившей впереди огромной колбе. Она прекрасно знала, что будет дальше – существо у края стекла, бег в темноте, страх… и все равно не могла заставить себя остановиться.

Светлое пятно в сосуде дернулось в ее сторону; к стеклу прижалось белесое лицо без малейшей искры разума в глазах, руками существо уперлось перед собой, словно бы пытаясь столкнуть сосуд, разбить, добраться до нее… И тут Джилл впервые взглянула на тварь прямо, она заставила себя смотреть, не отворачиваясь и не убегая, чувствуя, что страх захлестывает ее, но зная, что стоит побежать – и страх станет абсолютным. Она смотрела и… не могла оторвать взгляда от рук существа. Его ладони были абсолютно чисты, гладкая кожа, никаких линий жизни, судьбы… ни морщинки. Сзади послышался стук шагов, рядом оказался Адам, он обнял Джилл и зашептал успокаивающе на ухо, что все будет хорошо. Но Джилл вывернулась из его объятий. Он умоляюще протянул к ней руки… и она увидела у Адама те же, абсолютно пустые, гладкие ладони.

Джилл проснулась резко, словно кто-то вырвал ее из сна. Она задыхалась, но паники не было. С трудом пошевелив затекшей шеей, девушка огляделась – солнце светило прямо в окно, значит, сейчас около полудня. Джилл провела рукой по лицу, всмотрелась в руку… и вспомнила.

– Но как? – Прошептала она. – Как такое может быть?

Мысли сумбурно мешались в голове. Каким образом Адам может быть связан с существом из подвала? Да и связан ли? Прикусив губу, Джилл напрягла память – не во сне, а в реальности она видела ладони Адама, должна была, он ведь редко носил перчатки… Девушка постаралась, теперь уже без страха, вспомнить каждый свой шаг в доме Шварца. И охнула от неожиданности, когда поняла, что сон является лишь отражением того, что она видела на самом деле. Вернее, смотрела, но не видела, заставляя себя забыть странность – мельком увиденную ладонь, гладкую, кроме тех мест, где сгибались пальцы.

– Существо… – пробормотала Джилл. – Что-то было такое, существо в пробирке… Голем? Нет, иначе. Голум… Гомул…

Она бросилась к дядиной книжной полке, куда он перенес внушительную часть домашней библиотеки. Вынула пыльную, толстую «Энциклопедию мифов» и принялась лихорадочно листать страницы.

– Гомункулус! – Воскликнула она победно. И вслух зачитала: – Существо… алхимики… вырастает из капли крови… подчиняется хозяину, может творить чудеса, крошечные человечки…

В той мешанине чувств и мыслей, в которой сейчас находился ее разум, Джилл вцепилась в главную, самую главную мысль:

«Он не сам… он подчинялся. Он не мог ему отказать! И одновременно он взбунтовал, когда полюбил! И не мог мне сказать…»

Джилл захлопнула книгу и посмотрела на часы. Начало первого… вряд ли мистер Клюев пять часов торчал на набережной, для этого слишком прохладно. Значит, он, как и сказал, на фабрике. Джилл поспешно поднялась, выскочила из редакции и, спустившись вниз, оседлала велосипед, И помчалась в русский квартал, быстро крутя педали.

Фабрика и впрямь была пуста. Догадавшись, что к кабинетам начальства, скорее всего, ведет широкая и чистая лестница, Джилл, стуча каблучками, практически взлетела наверх. Вот и дверь, на ней табличка с именем и должностью. Девушка постучала пару раз и тут же, не дожидаясь приглашения, зашла.

Клюев в верхней одежде сидел за столом, уставившись на конверт, лежащий перед ним.

– Мистер Клюев! Мне нужно ваше приглашение, я передумала! – Выпалила Джилл.

– Почему? – Скованно, будто пробуждаясь ото сна, фабрикант указал ей на стул напротив. Джилл замотала головой.

– Некогда, извините. Мне срочно надо попасть на открытие!

– Зачем? – Непонимающе нахмурился русский.

Джилл раздраженно охнула.

– Извините, но мне очень нужно… Я поняла… поняла… я не могу сказать, вы мне не поверите, – затараторила она, подходя ближе и надеясь, что успеет быстро схватить конверт. В этот момент она не думала о том, что кража – это недостойно. – Я должна остановить Шварца, иначе он отправит Адама в этой машине, понимаете? И я больше его никогда не увижу, а он…

Клюев накрыл конверт широкой ладонью и твердо сказал:

– Расскажите мне все, и тогда получите приглашение. Обещаю.