Песочный дом

- Вот те крест. Мне Верка сказывала, воспитательница, знаешь, может? Голодовала Верка с детства, сиськи у ней не выросли, вот и пришлось в воспитательницы идти. Она врать не станет.

"Как же я теперь? - думал Лерка. - Это каждый... все видят - она Сахана сестра, идиотка и говорит постыдное. Но нет..."

- Так что начальнику было? - спросил Кащей.

- Ничего. Приехала было милиция, а тут начальник над этим начальником такой главный, .что и не скажешь. "Уезжайте, - говорит милиции. - Он право такое имеет - врагов стрелять". Милиция и уехала.

- Что бабу порешил - понятно, - глухо и задумчиво произнес Кащей. - А вот права такого ни у кого нет. На то закон есть, суд. Дело-то мокрое.

- Какой ему закон, когда он - во какой начальник! - ответила Степка. Она развела руки, чтобы нагляднее были размеры власти и важности начальника, и вдруг заплакала.

"Законники! - презрительно отметил Сахан. - Но ты, Кащей, радуешь! Дураком, значит, решил прожить? Забыл, как Парфена замели, соседа твоего бывшего? Поди помнишь, газету на закрутку с оглядкой рвешь - не дернуть бы ненароком речь вождя или портрет чей не пожечь. Закон, Кащей, дело строгое, если его для Парфена не нашлось, так и ни для кого нет. А нет закона - топор хозяин. Тем, кто в силе, он - топорищем в руку, а шестеркам вроде нас с Парфеном - лезвием по шее. И все это, Кащей, ты не хуже меня знаешь. Нет, наврал книжник про тесемочку - все человечки видят, да только не признаются, жить хотят. Одна Степка и ляпнула по глупости".

Степка между тем продолжала рыдать.

"...нет, нет, - твердил Лерка. - Это моя женщина, я могу прийти к ней, раздеть ее. Я ее всю знаю. Там, ближе к животу, на ноге у нее ссадина и припухлость после того, как она налетела на черенок лопаты. Надо осторожно, ей больно, когда там касаешься. Надо эту ногу отвести в сторону и чуть вверх, и..." Лерка вздохнул судорожно, в голос, и отступил на шаг. Жаром плеснуло из раскрытой топки - я он увидел, что менялось так в Степкином теле, ощутил ладонями отвердевшие груди и закругленный живот. Она была беременна, его Степка.

- Это бред, - неслышно прошептал Лерка дрожащим ртом и, зачерпнув снег, растер им лицо. - Дворовая идиотка с моим ребенком в животе рыдает над какой-то чушью, и все забавляются ею - это нельзя, это бред.

- Ты чего, Степка? - спросил Кащей, снова пнув черный валенок.

- Дамочку жалко. Красивая, говорят, была, молодая. Страх как война над бабами злобствует - вон в какой грех ввела.

- Будет тебе - война, война. Нечего под кобелей лезть, - ответил Кащей и ушел.

Ушел и Лерка, а за ним, словно на невидимой нитке, потянулся Сахан.

Авдейка сказал Степке:

- Не плачь. Это неправда все.

- Как так?

- Собак еще в сорок первом году съели, я так и не видел ни одной. А другие на фронте погибли. И стрелять некого. Неправда, что собаку застрелили.

- Правда, правда, правда! - страшно прокричала Степка и затрясла головой.

# # #

Лерка уходил, держась в тени, скрывая себя от беспощадного солнца.

""Правда! Правда!" - настигал его Степкин крик. - Правда, пусть идиотка, но одушевленная же она! Как же может она не узнать? Ведь ночью она опять меня ждать будет и откроет мне все". Лерка ощутил на себе зубья капкана, рванулся и взмок от беспомощности.

Сахан понуро следовал за Леркой по пятам, ничего уже от него не ожидая, как-то сразу забыв, зачем добивался его полгода. Заметив, что Лерка странно завертелся на месте, будто вывинчиваясь из одежды, он испуганно спросил:

- Лерка, ты что?

Лерка остановил на нем оторопевший взгляд, дернулся сказать что-то, но промолчал. Стоял перед Саханом, пошатываясь от неотвязной мысли; "Племянник Сахана. Мой ребенок - племянник Сахана. Если я все же застрелюсь, он останется племянником Сахана. Идиотом и племянником".

- Ты что, Лерка? - повторил Сахан.

Лерка увидел вдруг, что Сахан любит его, и так был поражен, что сбился с проклятой мысли. "Ненавидит и любит, - поправился, - не умеет он иначе. И что? Что это меняет?"

- Не играли мы этот год, - почему-то сказал Лерка, указывая на снежный бастион. - А крепость можно сладить на славу.

Сахан голос потерял от неожиданности, сквозь засветившуюся радость разглядывал Лерку. "Скучаю по нему, - мелькнуло, - давно как скучаю по нему".

- Так не поздно! - выкрикнул, совладав с голосом. - Залить - и за пару дней тут такое будет!

- Хорошо бы, - сказал Лерка растерянно. - Давай, Сахан.

Лерка ушел, Сахан облокотился о парапет, с застывшей улыбкой следил, как, набирая ход, обрушивается подъездная дверь.