Песочный дом

Авдейка как будто дома оказался и окно распахнул - а из него история с выброшенным песцом свисает оборванной веревкой. И сразу погасло все, ни дома, ни окна - один забор. На славу сколочен, ни одной дыры - а перелезть и думать нечего. И не видно, что за ним - так, два дерева торчат. А ворота на замке. Но вдруг заскрипели, разошлись, пропуская грузовик на дачу, и затворились снова. Трехтонка подъехала к кухне. Женщины в белых, закатанных по локти куртках откинули задний борт и потащили из кузова мешки с продуктами. Дверца кабины лениво откинулась, вылез шофер в промасленных и до блеска затертых штанах. Авдейка потянулся на его сверкающие штаны и следом за шофером обогнул дачу. Он оказался перед рядом затененных окон - и понял. Он сразу понял, что сделал Сахан с песцом, - еще до того, как шофер отодвинул дощечку, закрывавшую выбитое стекло, и стал звать повариху, а потом, слившись с нею в белый плеск, всем телом погрузился в дом.

Авдейка бросился назад, к машине, возле которой ухали бабы, раскачивая тяжелый борт. Накинув запоры, они пересчитали мешки и принялись таскать их в кладовую. Авдейка выждал, пока они скрылись, бросился к грузовику, с мешка дотянулся до борта и перевалился в кузов. Не поднимая головы, он отогрел отбитое колено, потом оглядел кузов и забился под клеенку, брошенную у кабины.

# # #

Авдейка выкатился из-под нее уже за воротами дачи, когда, набирая скорость, трехтонка подскакивала на разбитом проселке. Ухватившись за борт, он поднял голову - и рот раскрыл от счастья.

Навстречу неслись деревья, бил ветер, и ухало, стонало, рассыпалось позади. Авдейка засмеялся, раскрыл руки. Машину подбросило, он взлетел над бортами, но попал обратно в кузов. Ветер вдувал такую радость, какую нельзя перенести одному. Авдейка стал Думать, как расскажет об этом всем - деду. Болонке, маме-Машеньке, Сопелкам и бабусе. И обмер, забыл радоваться оттого, что бабуся умрет теперь, раз он сбежал.

Авдейка взглянул вниз, за борт, но там летела неприступная лента дороги и за другим бортом, и сзади. Тогда он решил схитрить: спустился за задний борт, повис на руках - как будто ничего не произошло и грузовик стоял на месте - и, разжав пальцы, стал на ноги. Но дорога тут же остервенело рванулась назад, сбила с ног, сминая, потащила вслед грузовику.

Потом Авдейка отдышался, потрогал себя - оказался цел, только ладони и лицо ободраны да второе колено разбито. Хорошо, дорога мягкая, асфальт на нее положить не успели. Авдейка сплюнул пыль, хрустевшую на зубах, посмотрел вслед грузовику, махнувшему пушистым хвостом, и задумался. Внутри его что-то решалось, настолько мучительное, что он и думать забыл про свои ушибы. В две стороны вела дорога и рвала надвое. Потом он поднялся, стряхнул пыль и побрел вслед грузовику.

Показались маленькие домики - кривые, с крыш солома свисает, - какие только на картинках бывают. Кто-то громко говорил: "Гав, гав, гав". Авдейка подошел к домику, вокруг которого были вбиты перевитые ветками палки - забор не забор, а перелезть ничего не стоит.

Вдруг что-то заскрипело, распалось, и появилась старуха, закутанная так, что только нос торчал - длинный, крючком загнутый. Где-то уже видел Авдейка такой нос.

- Ты чей будешь? - спросила старуха.

Авдейка задумался - и правда, чей?

- Тебя кто оскребал-то?

- Дорога из-под ног убежала. Она с грузовиком уехала, а я остался.

- А далече ль идешь?

- Домой.

- Далече, видать, - предположила старуха. - Зайди, водицы испей.

Авдейка вспомнил, что старуху с таким носом и избушку с соломой видел в книжке про Бабу-Ягу. Он попятился, думал бежать, но старуха ловить его как будто не собиралась. Авдейка набрался храбрости и спросил:

- А кто это у вас говорит "гав, гав, гав"?

- Собака, сынок.

- А я думал, собаки лают.

Старуха засмеялась, двигая носом.

- Лают, сынок, лают. А ты что, собак не видал?

- Нет. У нас собак съели.

- Спаси, Господи! - сказала старуха и перекрестилась, как бабуся.

Авдейка решил, что все же не Баба-Яга.

- Хлебца хочешь, сынок?

- Хочу, - привычно ответил Авдейка и вдруг с изумлением обнаружил, что не голоден. Он прислушался к себе, но живот твердо ответил, что не хочет. "Это он от санатория, - решил Авдейка. - Мне там плохо, а животу хорошо - и хлеб ему белый сколько хочешь, и сахара три кусочка, а про каши и разговора нет".

- Возьми. - Старуха протянула ломоть. - Христос с тобой.

- Не хочу. Он не хочет, - уточнил Авдейка и указал на живот.

- А чего ж собак едите? Вроде не басурманы.

- Не знаю, -ответил Авдейка. - Я не ел. И мама-Машенька тоже. Может, Сахан ел, он жадный. Болонка еще бэд кэта съел, но случайно.

Старуха как-то странно повела носом.

- Ты не Баба-Яга? - спросил Авдейка.

- Ты чтой-то за страсти намечтал?

- Я так и думал, - ответил Авдейка. - Врут все эти книжки. Значит, "гав, гав, гав" - это собака говорит? А посмотреть на нее можно?

- Я, сынок, не держу. Это с того края деревни.

- Так это деревня? - Авдейка обрадовался и быстро вспомнил все, что знал о деревне.

- Деревня, сынок.