Песок под солнцем (СИ)

В общем, уснуть не вышло. Когда тьма за окном сменилась серым предутренним сумраком, умылась, причесалась, привела себя в порядок и пошла готовить завтрак.

За завтраком кош был весел, болтал с Михом о пустяках и делал вид, что не замечает моего мрачного настроения. А я злилась на себя, что не могу быть веселой перед его глазами и участвовать в беседе, или хоть чуточку вылезть в «здесь и сейчас». После завтрака Багир собрался уходить, обещав рассказать кошам о нашей вилле, и иногда гостить у нас. До меня дошел смысл только последнего кусочка фразы — он придет еще. Все остальное не имело значения.

После его ухода, немножко послонявшись по углам, засобиралась и я, наплетя что-то про срочные дела. Нехорошо, конечно, бросать всю уборку на Миха, он и так тут месяц безвылазно возился, но я опасалась вопросов и лишнего внимания. Требовалось привести мысли в порядок и понять, как жить дальше. На пароме натянутые нервы слегка отпустило, я заснула прямо в кресле кают-компании и увидела, как иду по странному лесу, похожему на аллею, ведущую к вилле Русалка, только деревья отсвечивают красным. Впереди — золотой огонь, я пробираюсь сквозь заросли, а ветки не ломаются и даже не гнутся, оставляя на теле длинные глубокие царапины. Листья деревьев, холодные и гладкие, липнут к ранкам, вылизывая кожу, выпивая кровь. Проснулась — удивилась, что порезов и царапин нет, зато паром уже подходит к берегу.

* * *

Общаться с родителями не хотелось, ну что я им скажу? Весь день бродила по городу, иногда заглядывая в кафе погреться. Ближе к вечеру сходила на концерт любимой музыкальной группы и уже по темноте добралась домой. Двери открыла мама, напряженная, хмурая:

— И где тебя носило весь день?

— Гуляла.

— Ну-ну, проходи, рассказывай.

Пройдя в комнату, мама уселась в кресло, выжидательно глядя на меня, с выражением «пока все не расскажешь, никуда не отпущу». Отец тоже здесь, смотрит в черную поверхность монитора. Опять защищенный режим. Взглянул на меня мельком, хмыкнул и снова уставился в экран.

— О чем рассказывать-то? Все нормально.

— Нормально — это как? — мама пристально меня разглядывает.

— Ну… нормально. Вечером пришел этот кош, я их накормила ужином, Мих показал кошу виллу. Утром все вместе пили кофе, потом кош пообещал рассказать о нас своим знакомым и ушел. Все вроде.

Папа поворачивается от монитора ко мне.

— Ты заметила какие-нибудь странности в поведении кошрата?

— Ну пап, ты и спросил. Что считать странностью?

— Меня интересует твое мнение. Что показалось неожиданным тебе?

— Неожиданным? — Неожиданной оказалась я, но родителям сейчас об этом знать не стоит. — Наверное, что Багир относился к нам как новым знакомым или приятелям, а не как к обслуге. К Миху, как к старому знакомому.

— Интересно. Еще?

— Еще он рыбу любит! — сама не знаю, почему я выпалила эту фразу.

— Ценное наблюдение, — папа поднял брови, — о любви кошратов к рыбным блюдам в любом учебнике написано.

— Я хотела сказать, ему понравился пирог, который я приготовила.

— Женщины… — демонстративный вздох, а глаза смеются. — Ладно, стребую потом с Михаила отчет. Студент все-таки, на практике. А пока предлагаю выпить за первый успешный день вашей затеи. Сегодня как раз хорошее вино купил.

Папа благодушно настроен, и выспрашивать у меня он больше ничего не собирается, вроде бы. Хорошо. А вот мама смотрит как-то уж слишком внимательно, даже мурашки по спине. Папа звенит бокалами на кухне, достает праздничный набор с верхней полки. Мама спрашивает, почему-то шепотом:

— Ну и как он тебе, этот Багир?

— Красивый, и пахнет приятно… — мамины глаза округляются, лицо бледнеет. Ой! Что я такое сказала?! Надо ее чем-то отвлечь. Не хочу, не хочу о нем! Мечущиеся в панике мысли цепляются за требовательную музыкальную фразу со стороны монитора. Пришло срочное сообщение. Фу-у, вот он — повод.

— Па-а-ап! — ору во весь голос. — Тут тебе срочное сообщение пришло!

— Сейчас приду. Чего шумишь?

Появляется в комнате с тремя бокалами и бутылкой вина. Сгружает все принесенное на стол и садится за монитор. Через пару секунд лицо меняется, становится серьезным, жестким. Мы с мамой переглянулись и молчим, ждем.

— Так, дочь, собирайся, поедешь к своему Михаилу. Срочно.

— Пап, а что случилось?

— Видимо, Багир действительно рассказал о вас своим знакомым.

Внутри все рухнуло, не иначе как от одного звука его имени. С Багиром что-то случилось? Или ему так не понравилось у нас, и он об этом рассказал? Скорее всего… Откашлялась и постаралась, чтоб голос не дрожал:

— Так и хорошо: мы же этого ждали?

— Этого, да не того. Точнее, не ту. Помнишь кошу, которую Михаил уволок?

При чем тут коша? Наверное, дело совсем в другом. Или он ей рассказал, как у нас плохо, и какая я негостеприимная хозяйка?

— Как я ее могу помнить? Я ни разу ее не видела. Знаю просто, что такая есть.

— Так вот, она только что вышла с их территории. Одна. И направляется в сторону вашей виллы.

— Не поняла. Ну и что? Разве на острове опасно? Я там тоже одна ходила. И Багир.

— А если она идет поселяться к вам?