Пьесы

Руфий. А иногда не мешает и поупрямиться. (Прочно усаживается, упрямо скрестив руки.)

Цезарь(Клеопатре). Отошли ее.

Клеопатра(жалобным голосом, стараясь задобрить его). Хорошо, сейчас. Я сделаю все, что бы ты ни попросил, все, что хочешь, Цезарь, все, что угодно, потому что я люблю тебя. Фтататита, уйди!

Фтататита. Слово царицы — моя воля. Я буду рядом, если царице будет угодно позвать меня. (Уходит мимо Ра, тем же путем, каким пришла.)

Руфий

(следует за ней). Помни, Цезарь, твой телохранитель тоже будет рядом. (Уходит за ней.)

Клеопатра, ободренная уступчивостью Цезаря, выходит из-за стола и садится на скамью у колонны.

Клеопатра. Почему ты позволяешь Руфию так обращаться с тобой? Ты должен проучить его, чтобы он знал свое место.

Цезарь. Научить его быть моим врагом? И скрывать от меня свои мысли так, как ты их сейчас скрываешь?

Клеопатра(снова охваченная страхом). Почему ты так говоришь, Цезарь? Ну правда, правда же, я ничего не скрываю от тебя. И ты напрасно так говоришь со мной. (Подавляет рыданье.) Я дитя по сравнению с тобой, а ты делаешься какой-то каменный только потому, что кто-то кого-то убил. Я не могу этого вынести. (Нарочно дает волю слезам.)

Он смотрит на нее с глубокой грустью и невозмутимой холодностью; она украдкой поднимает на него глаза, чтобы узнать, какое впечатление производят на него ее слезы; видя, что это его не трогает, она притворяется, будто делает над собой усилие, и мужественно овладевает собой.

Ну, хорошо, я знаю, ты ненавидишь слезы. Я не буду плакать, чтобы не раздражать тебя. Я знаю, ты не сердишься, ты просто огорчен. Но только я такая глупенькая, я не могу ничего с собой поделать — мне больно, когда ты говоришь со мной так холодно. Конечно, ты совершенно прав: это ужасно — подумать, что кого-то убили или хотя бы ранили. И я надеюсь, что ничего такого не… (Голос ее прерывается от его презрительного, испытующего взгляда.)

Цезарь. Почему ты в таком страхе? Что ты сделала?

Внизу на берегу раздается рев трубы.

Ага, это похоже на ответ!

Клеопатра(дрожа, опускается на скамейку и закрывает лицо руками). Я не предавала тебя, Цезарь, клянусь!

Цезарь. Я знаю. Я никогда и не полагался на тебя. (Отворачивается от нее и собирается уйти.)

В это время появляются Аполлодор с

Британом, которые тащат к нему Луция Септимия. За ними идет Руфий.

(Цезарь вздрагивает.) Опять этот убийца Помпея!

Руфий. Город обезумел. Они готовы разнести дворец и швырнуть нас всех в море. Мы захватили этого предателя, когда разгоняли толпу на дворе.

Цезарь. Отпустите его.

Они отпускают.

Что оскорбило горожан, Луций Септимий?

Луций. А чего мог ты ожидать другого, Цезарь? Потин был их любимец.

Цезарь

. Что случилось с Потином? Я даровал ему свободу, вот здесь, еще не прошло и получаса. Разве его не выпустили из дворца?

Луций. Его выпустили… из арки, с галереи, с высоты шестидесяти локтей, всадив ему пол-локтя стали между ребер. Он мертв, как Помпей. Мы поквитались в убийствах — ты и я!

Цезарь(вне себя). Убит? Наш пленник? Наш гость? (С горьким упреком, к Руфию.) Руфий!

Руфий(с жаром, предваряя его вопрос). Кто бы это ни сделал, это был умный человек и друг тебе.

Клеопатра явно смелеет.

Но никто из нас не причастен к этому. Так что тебе нечего хмуриться на меня.

Цезарь поворачивается и смотрит на Клеопатру.