Пьесы

П о д х в а т о в. Да, а насчет Булановой, вашей общественно-личной просьбы, я подумаю. (Уходит.)

Б о л ь ш а к о в. Да… Капитан Подхватов…

Т о л с т о п я т о в (увидев свои труды на столе). Федор Федотович, что это?

Б о л ь ш а к о в. Труды энергетика Степана Сократовича Толстопятова.

Т о л с т о п я т о в (листает книги). Любопытно! Весьма любопытно. А у меня ни одного экземпляра не сохранилось.

Б о л ь ш а к о в (надписывает). Дарю автору, на память дарю.

Т о л с т о п я т о в. Где вы их достали?

Б о л ь ш а к о в. Жена прислала. У меня ведь скоро экзамены в институте.

Т о л с т о п я т о в. Весьма признателен, порадовали меня, старика.

Б о л ь ш а к о в. Очень рад. (Берет в руку папку.) Прочитал ваш доклад, Степан Сократович.

Т о л с т о п я т о в. И как вы находите?

Б о л ь ш а к о в. Обещает быть интересным. Вы беспощадно критикуете неполадки в торговой сети. Беспощадно и справедливо. Я сегодня на правом берегу заглянул в один магазин и ахнул. Папиросы — только «Казбек», одеколон — только в шестьдесят рублей, «Красная Москва», и полно водки. И очень правильно сделали, что взяли под обстрел заправилу Ящечкина. Вы зло и правильно высмеяли и наше «ателье мод», одевающее многих доверчивых девушек в платье стиля «помесь попугая с огурцом». Все здесь дельно, остро и конкретно. Кстати, вы не заметили у нас новинку — продавца нимф? Нет? Вот, полюбуйтесь, приобретение столовой номер шесть. (Показывает.) Базарная живопись в тайгу просочилась. И я не удивлюсь, если в одно прекрасное утро у нас появятся богомазы и под маркой культтоваров начнут торговать иконами.

Т о л с т о п я т о в. Да, тут вы абсолютно правы.

Б о л ь ш а к о в. Но когда я прочел раздел самый важный, об остронуждающихся в жилье, я не узнал вас… Откуда взялись эти обтекаемые, осторожные, вежливые выражения? Где имена? Где факты? Степан Сократович, скажите, у вас не сохранился черновик вашего доклада?

Т о л с т о п я т о в. Черновик?

Б о л ь ш а к о в. Да! Он при вас? Можно полюбопытствовать?

Т о л с т о п я т о в. Пожалуйста… Но зачем? Импровизация… Малопродуманная… Аффект…

Б о л ь ш а к о в (листает). О, совсем другой голос. (Читает). «Итак, Маркины, Зондаевы, Томилины, то есть тысячи строителей, живут как чукчи в ярангах. Живут в палатках с детьми и женами, живут в жару и в бурю. Живут, несмотря на начавшиеся заморозки. Живут тесно и неудобно. Люди работают хорошо, а заботы о них никакой. В это же время бригады без острой на то нужды перебрасываются со строительства жилых домов на основные объекты по распоряжению товарища Прокофьева. Товарищ Прокофьев, я боюсь, что вы абсолютно не отдаете себе отчета в том, что ваши распоряжения…» Нет, уж вы оставьте эти тезисы. Тут же все как надо.

Т о л с т о п я т о в. Нет-нет, я в последнем варианте всё продумал.

Б о л ь ш а к о в. Всё?..

Т о л с т о п я т о в. Я очень прошу меня понять правильно. Видите ли, я очень не хочу обострять отношения с Прокофьевым, они и без того накалены.

Б о л ь ш а к о в. Так!.. Значит, вас судьбы людей не волнуют?

Т о л с т о п я т о в. Нет, почему же?

Б о л ь ш а к о в. Как же, свое личное спокойствие, выходит, вам дороже?

Т о л с т о п я т о в. Я знаю, как это будет понято.

Б о л ь ш а к о в. Степан Сократович, вы же коммунист! И партактивы мы собираем не для того, чтобы на них зачитывать сводки плановых отделов.

Т о л с т о п я т о в. Весьма сожалею, но в таком случае я вынужден отказаться от доклада.

Б о л ь ш а к о в. Значит, капитуляция? Решили уйти от боя? Решили жить в мире и покое? Ничего у вас из этого не выйдет! И вы будете делать доклад! И вот по этим тезисам!..

Т о л с т о п я т о в. Я?.. Ни за что, ни за что!..

Б о л ь ш а к о в. Степан Сократович, я же чувствую, что в глубине души вы сами хотите сказать именно так. И на том позвольте закончить нашу официальную часть. Начинается художественное отделение — первым номером чай. Вам с лимоном? С вареньем? Крепкий?

Т о л с т о п я т о в. С лимоном, с вареньем, крепкий…

З а н а в е с.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Картина четвертая

Солнечный день. Часть строительной площадки. Хорошо видна панорама большой стройки. За рекой — бескрайняя тайга. На переднем крае — часть башенного крана с будкой машиниста. На бревнах сидят  М а р к и н, Т о м и л и н, П р а с к о в ь я  и  З о н д а е в. Едят, пьют из кружек кипяток.

П р а с к о в ь я. Не пойму, Доржи, я твою жену — что ни письмо, то какие-то нитки тебе шлет. Уж не думает ли она, что мы на острове живем?

З о н д а е в. Зачем, понимаешь, на острове?

М а р к и н. В самом деле, Доржи, чего другого у нас нет, а ниток-то в наших магазинах сколько хочешь и каких угодно.