Пьесы и пьески

Он. Да, ты ждала. Ты не торопилась. Ты делала все, чтоб это длилось подольше. (меняет голос) «Ничего страшного. Не вы первая, не вы последняя. Все обойдется. Вас обязательно поставят на ноги. Хороший курс лечения». И ты смотрела, как она пьет лекарства, как ей ставят уколы, а ей становится все хуже и хуже. И ты все ближе и ближе становилась к ней. Я уже видел тебя. Ты стояла рядом с кроватью. Ты все время смотрела на нее. Прислушивалась к ее дыханию. Ты тянула к ней свои руки. Я хотел, я хотел помочь ей. Я хотел прогнать тебя. У двери в углу стоит большой красный зонтик, с которым мы ходили с мамой к пруду. А еще у меня есть рогатка, которую давно-давно сделал папа – военный летчик. Он научил меня из нее стрелять. А еще на кухне есть большой-большой нож. Я думал, я хотел… Но я не мог… Мне было страшно, так страшно. Я смотрел на тебя и не мог сдвинуться с места. Я не мог, не мог… А ты, ты уже просто не отходила от нее. И я видел, ты улыбалась. Так довольно, очень довольно улыбалась…

Она. Я никогда не была у вас дома.

Он. Не лги. Я все, все помню. Она уже не могла есть. Она уже не могла говорить. Она только дышала. Хрипло-хрипло. Но тебе все было мало. И ты еще хотела насладиться операцией. (меняет голос) «Нечего бояться – операция в лучшей клинике, лучшее оборудование, лучшие врачи. Все пройдет успешно. Совершенно обычная операция…».

Она… Но…

Он. Да, конечно, совершенно обычная операция прошла успешно. Так сказали лучшие врачи лучшей клиники. Но если все прошло успешно, лучше некуда, то где же тогда она? Где она? Где моя мама?

Она… Твоя мама… Видишь ли…

Он (перебивая). Ну почему, зачем ты не делаешь все это быстро, без лишних слов? Просто зайди и возьми. Тебе это ничего не стоит. Не мучай, на, возьми меня безо всякой операции… (Идет к ней и валится на кровать без сил.)

Она… Не нужно так волноваться.

Он молчит. Она кладет ему руку на голову.

Он. Хорошо. Твои руки так холодны. Так спокойны. И мне уже вовсе не страшно. Теперь, когда ее нет, мне совсем-совсем не страшно. Теперь я знаю, что ты нисколько не страшная. Просто красивая, холодная и спокойная. Да, ты спокойно смотрела, как она корчится от боли, как захлебывается в реанимации. А ты, ты думала, что еще рано, рано, рано. Тебе надо было испытать ее терпение. Насладиться ее муками…

Она… Ты ошибаешься, я никого не люблю мучить.

Он. Но тогда зачем, зачем?

Она… Так получилось.

Он (эхом). Так получилось… Так получается… Так получится…

Она… Нет, у тебя все будет иначе.

Он. Иначе?

Она… Да. У тебя все пройдет совершенно по-другому. Поверь.

Он (эхом)

. Верь-верь-верь…

Она… Скажи, ты ведь мне веришь?

Он. Веришь-не веришь…

Она… Поверь и не бойся.

Он. А я не боюсь. Теперь я уже ничего не боюсь…

Она… Вот это правильно, мой славный.

Он. Мой славный…

Она… Поверь, они будут стараться. А я, я буду рядом.

Он. Я знаю. Я помню. Ты была рядом… Ты сейчас – рядом… Ты всегда будешь рядом… Всегда будешь рядом…

Она. Вот и правильно. Вот и молодец, славный мой. Ты же умница. Ты же хочешь быть здоровым.

Он. Нет, я не хочу быть здоровым. Я хочу просто лежать так. Лежать так год, два, три, четыре… Я хочу лежать так сто лет, и чтобы мама приносила мне чай с малиновым вареньем, и с медом, и с лимоном. А еще мандарины и арбузы. И чтобы обнимала и говорила: «Славный мой»…

Она. Славный мой.

Он. А еще рассказывала сказки. Про Змея Горыныча. Про трех богатырей. Про Али Бабу. И пела мне. (напевает) «Баю-баю-баю-бай… Спи, мой славный, засыпай…».

Она. Обещаю тебе после операции и чай с лимоном, и мандарины, и сказки…

Он. Мне ничего от тебя не нужно. Просто не мучай меня. Я не хочу писать, читать, считать: «Шестью шесть – тридцать шесть, семью восемь – сорок восемь…» И я не хочу, ты слышишь, я не хочу операции (меняет голос) «в лучшей клинике, лучшее оборудование, лучшие врачи. Все пройдет успешно». Я не хочу в школу, я не хочу в магазин, я не хочу никуда, никуда, никуда. Не хочу! Не хочу! Не хочу! Я хочу к маме! Только к маме! К маме!

Она. Хорошо, я заберу тебя отсюда.

Он. К маме?

Она (проводит пальцем по красному пунктиру на его голове). К маме.

Он. К маме?

Она (смотрит на часы). К маме.

Он. Ты не обманываешь?

Она. Нет. Я тебя не обманываю. (Достает из сумки шприц.) Тебя я не обманываю. Я обманываю не тебя.

Он. Но я же знаю. Я все знаю. Ее больше нет здесь. Она там. Там, на кладбище. Там, под тяжелым серым камнем. На нем выдолблено ее имя. И с закрытыми глазами я найду этот камень (закрывает глаза, пальцами ощупывает воздух). Имя… Фамилия… День и год рождения…День и год смерти…

Она. Нет, все не так, как ты думаешь. Дай, мне руку, я поставлю тебе укол и потом расскажу всю правду.

Он. Нет. Не надо. Я не хочу уколов.

Она. Но ты же хочешь к маме?

Он. Хочу.

Она. Тогда дай мне руку.

Он. К маме?

Она. К маме.

Он. Ладно.

Она (ставит ему укол). Это не больно.