Пьесы. Том 2

Коломба. Не трое, а все подряд, мой козленочек! Все, которых хлопаешь по рукам, когда они в коридоре пытаются обнять тебя за талию; все, которым смеешься прямо в лицо, когда они шепчут тебе на ухо разные гадости, уверяют, что страстно тебя хотят. Все мужчины подряд! Неужели ты воображаешь, что они могут оставить в покое молодую женщину, если она одна и к тому же хорошенькая?

Жюльен (рычит). Я хочу знать их имена! Знать имена всех! Я найду их и уложу всех до единого - одного за другим. А ну, называй имена, называй немедленно! Я требую!

Коломба. Но, бедняжечка мой, тебе понадобится алфавитный справочник! Все вы одинаковы! Все вы кобели, все бегаете за первой попавшейся юбкой. Кобели - те хоть довольствуются тем, что подымут у тумбы ногу. Зато мужчины... Не строй из себя святую невинность! Сам-то ты небось не слишком стеснялся! Когда ты ходил давать уроки музыки, я за тобой не бегала. Я стирала дома пеленки.

Жюльен. С тех пор как я тебя полюбил, Коломба, я ни разу не взглянул ни на одну женщину.

Коломба. Как бы не так! Все это говорят! А близнецы барышни Пэнтейль, когда они под твоим руководством разыгрывали в четыре руки вальс из «Фауста»?

Жюльен (пожимает плечами). Им же было по пятнадцать лет.

Коломба. Вот именно! Правда, черненькая косила, но вторая ломака с испуганной физиономией и бюстиком? Косенькая валяла что ни попадя, ты ее никогда не поправлял, зато вечно возился с другой, показывая, как ставить пальцы, наклонялся к ней. Не отрицай, не отрицай! Я в то время тоже получала письма, однако молчала.

Жюльен. Барышни Пэнтейль! Какая ерунда!

Коломба. А булочница?

Жюльен (тупо). Булочница?

Коломба. Да! Булочница! Не притворяйся, пожалуйста, что не помнишь! Ты никогда не желал ходить за покупками, только за хлебом всегда сам бегал. А она никому не отпускала товар в кредит, лишь одному тебе, когда мы сидели без денег. Такая жирная блондинка с огромными грудями! Ты мне отвратителен, Жюльен! Как я несчастна! Лучше бы мне умереть! (Рыдает, сидя в кресле.)

Жюльен безмолвно и ошалело стоит рядом. В коридоре понимают, что положение изменилось и настало время действовать. Жестами убеждают парикмахера, хотя он не особенно склонен их слушать, войти в уборную и положить конец сцене.

Парикмахер

 (стучит и распахивает дверь). Мадам Коломба. Занавес сейчас подымут. Поправить прическу?

Коломба (сквозь слезы). О миленький Люсьен, обязательно! Должно быть, у меня ужасный вид.(Жюльен принюхивается к парикмахеру. Подозрительно вертится вокруг них, пока парикмахер причесывает Коломбу, а та улыбается ему в зеркало.) Вы просто ангел, миленький мой Люсьен. Вы хоть умеете делать женщин красивыми! Я плакала, посмотрите, какое у меня лицо.

Парикмахер. Можете смело плакать, мадам Коломба, все равно будете сиять как солнышко. Работать с вами одно удовольствие.

Коломба (вздыхает). Ах, какое счастье, что у меня есть вы, миленький мой Люсьен.

Жюльен. Скажите-ка, старина...

Парикмахер (оборачивается, держа гребенку в руке). Да, мсье Жюльен?

Жюльен. Скажите, неужели так долго поправить прическу?

Парикмахер. Зависит от обстоятельств...

Жюльен. Каких обстоятельств? И разве нельзя обойтись одной гребенкой? При чем здесь руки?

Парикмахер. А локоны, мсье Жюльен?

Жюльен. А ну, убирайтесь прочь! Убирайтесь немедленно, а то я вам устрою локоны. Да еще массаж сверх программы!

Парикмахер (оскорблен)

. Мсье Жюльен, я артист!

Жюльен. И я тоже! Уходите-ка. Через пять минут я вас найду, и мы с вами поговорим как артист с артистом. (Подталкивает его к двери, оборачивается и кричит.) Надеюсь, это все-таки не он?!

Коломба (безмятежно смотрится в зеркало). Кто «он», дорогой?

Жюльен. Твой любовник. От него воняет, и руки у него, как слизняки. Как ты можешь терпеть, чтобы он касался тебя? Отвечай, Коломба, а то я устрою скандал. Это он или нет? Впрочем, это было бы чересчур нелепо!

Коломба (выпрямляется и кричит). Ах, теперь я знаю, кто тебе писал. Это «З».

Жюльен. Вовсе не «З».