Петербург - нуар

Через сорок с небольшим минут он уже раскладывал вещички на двух деревянных ящиках под столбом с рекламным щитом магазина «ИМПЕРИЯ ПРОКЛАДОК». Других свободных мест не было, пришлось встать под столб. Здесь почти все торговали на ящиках. За аренду прилавка надо платить неслабую таксу, а ящики — практически халява. Их предлагал напрокат местный внештатный администратор спившейся наружности. Всего по червонцу за штуку. У Боба денег не было, но он заплатил натурой — хрустальной пепельницей.

Разложив товар на газетку принялся торговать. Выходило не очень — лучше бы в выходной прийти, но Бобу не терпелось вкусить результатов. Ценник он поставил гуманный — за микроволновку попросил двести рублей. Типа — прямые поставки со склада. Она ушла первой. Правда, тетка, купившая ее, потребовала инструкцию и коробку, но в конце концов согласилась взять так. Даже немытую, с жирными следами на стенках. Боб пообещал поменять, если она вдруг сломается, и даже продиктовал тетке номер мобильника. Разумеется, первый, пришедший в голову. Своего у него не было, но вечером обязательно появится.

— Я здесь каждый день, подходите, если что

Спустя четверть часа на рынке появился новый торговец. В голубой толстовке «Любимая Россия», с объемным баулом в руках. Пошарив глазами, он увидел брешь в рядах продавцов, как раз рядом с Бобом, и решительно направился туда.

— Свободно?

— Ага, — кивнул Боб, — вставай.

Парень опустил баул на землю по другую сторону столба, огляделся в поисках администратора.

— Ящик нужен? Могу одолжить, — сказал ему Боб, — всего за полтаху. Здесь стоху просят.

— У меня пока налички нет, — с досадой ответил парень, — что-нибудь продам, верну.

— Не вопрос. Держи.

Боб составил часть барахла на землю, освободил ящик и протянул парню. У него сегодня хорошее настроение, хочется помогать людям и делать им приятное.

— Слушай, а сортир здесь есть? — поинтересовался тот.

— Не знаю, я тут первый раз. Да вон, выйди с рынка и в любом подъезде отлей. А место я покараулю.

— Лады. Меня, вообще, Хенком звать… То есть Вадиком, а Хенк — так, типа прозвища.

— А я Дима. Но все зовут Бобом.

— Почему Бобом?

— Ну, это длинная история… Потом расскажу. Ты вещи тоже оставляй. Я пригляжу.

Хенк согласно кивнул, прислонил рюкзак к ящику и помчался заливать подъезд нечистотами. Быстро помчался, видимо, здорово прихватило. Вернувшись, поинтересовался: как торговля?

— Не очень, — вздохнул Боб, — народу мало. Но если что, в выходной прийти можно. Тогда точно продадим.

— Мне сегодня бабки нужны.

— А кому они нужны завтра? Кризис в стране.

Хенк расстегнул молнию на бауле и принялся аккуратно и трепетно раскладывать товар на ящике. Настенные часы, CD-плеер с треснутой крышкой, бабскую бижутерию, столовые ложки, журнал «Плейбой» и прочее имущество.

— Часы как у меня, — улыбнувшись, кивнул на ходики Боб.

— Советские. Тогда, говорят, у всех все одинаковое было.

— Это точно.

Почти тут же подошел пузатый пенсионер. Он сквозь очки осмотрел ящики и остановил свой взгляд на «Плейбое». Взял в руки, пролистнул пару страниц.

— Свежак, — пояснил Хенк.

— Классное чтиво, — поддержал Боб, — у меня такой же есть. Не пожалеете. Я каждый вечер перечитываю.

Пенсионер поднял очки на лоб и вплотную поднес журнал к носу:

Мятый он какой-то.

— Так и цена реальная. Двадцатка всего.

Мужик сунул журнал под мышку, достал пару червонцев и сунул Хенку.

— Не продешевил? — спросил Боб. — Он в гипере стоху стоит.

— Да, жалко… Но он старый.

Следующим покупателем оказалась девочка лет двенадцати. Она остановилась возле ящика Боба и зацепилась глазами за китайский тетрис:

— Можно посмотреть?

— Валяй, зырь. Только недолго.

Девочка взяла тетрис, хотела включить, но не было батареек:

— А сколько игр?

— Двадцать, — вместо Боба ответил Хенк, — у меня такой же. Хорошая машинка, не пожалеешь.

Девочка покрутила игрушку в руках, потом полезла в карман, достав несколько мятых купюр:

— У меня только тридцать рублей.

— Ладно, бери, я сегодня добрый.

Счастливая девочка схватила игрушку, сунула Бобу деньги и исчезла из виду.

— Зря ты так, — прокомментировал Хенк, — я его за две сотни брал. Знал бы, у тебя купил.

Боб пожал плечами: мол, что делать? Такой я добрый человек.

— Я гляну? — Он кивнул на CD-плеер.

— Смотри, не жалко.

Боб поднес плеер к глазам:

— Прикинь, я такой же посеял. Хоть убей, не помню, куда засунул.

— Бывает.

— Не продашь? А то фигово без музона.

— Без базара. За пятисотку отдам. Я сам за две штуки брал, в центре фирменной торговли. Аппарат хороший, не Китай. Работает как часы. Даже жалко продавать, но бабосы позарез нужны.

— Слушай, а на бритву не махнешься? — Боб взял со своего «прилавка» потертую электробритву с малоизвестным иноземным названием и протянул Хенку.

Тот покрутил ее в руках и вернул Бобу:

— Не, не надо. Отстой. У меня круче. Эта, как ее, — «Филипс». С тройной головкой.

— Как хочешь. Я тебе бабосы попозже отдам.

Торговля продолжилась. Бобу повезло, и он продал какой-то бабке старый электрический чайник за целых четыреста рублей. Добавил сотню и купил у Хенка плеер.