Петербург в 1903-1910 годах

Между прочим — утром сегодня слышал, что Святополк-Мирский подал в отставку, и отставка эта принята. Кандидатами называют четырех: двух Оболенских, Штюрмера и еще четвертую каналью под стать названным. Думают, стало быть, вернуться к плевенскому режиму. Что говорить, самое время… для того, чтоб ускорить революцию! В общем, день сегодня прошел тише, хотя на окраинах была стрельба; результаты ее неизвестны.

10 ч. вечера. У нас на проспекте зажглись некоторые электрические фонари; на лестницах нет света по-прежнему.

11 января,

вторник. Водопровод действует, и на улице спокойно. На Суворовском проспекте магазины торгуют; на углах Невского по-прежнему стоят войсковые охраны, но уже сильно уменьшенные. Конки по Невскому не идут, очевидно, по распоряжению полиции, тогда как везде по другим улицам они пущены. Движение на Невском несколько усиленное, публика, главным образом, преобладает любопытствующая; от Знаменья и вплоть до Аничкова моста в магазинах за ночь перебита масса стекол; между прочим, разбито громаднейшее стекло у Соловьева на углу Литейной — стоило оно несколько десятков тысяч. Газетные киоски, за исключением одного, у Казанской ул., разнесены, а некоторые и сожжены; за Аничковым мостом погромов магазинов, кроме одного бормановского, не было. Выбоины от пуль на доме Строгановых уже заштукатурены и закрашены, но, тем не менее, очень заметны; дом, т. е. половина его, ближайшая к мосту, был точно вспрыснут пулями; некоторые пробили рамы и если никто из находившихся в нижнем этаже не убит и не ранен, то это чудо. Из-под песка на панели видны сплошные темно-красные пятна крови; людей расстреливали там почти в упор, и пули пронизывали по нескольку человек. В Гостином дворе со стороны Невского повреждений мало; главный разгром, говорят, был со стороны Садовой, но туда я не сворачивал. Торговля в Гостином и на Невском почти прекращена; на панелях спешно пилят доски или прямо прилаживают к окнам крышки столов и приколачивают их гвоздями; вид города такой, точно он осажден неприятелем, и ожидается вторжение; в немногих торгующих магазинах приотворены только двери — окна сплошь забиты и закрыты.

Из газет вышел опять полулист «Пр.<авительственного> вестника» и «Ведомостей градоначальника» с перепечатками вчерашних сообщений. Какой-то уродливый, но сметливый карла примостился на тумбе около разбитого киоска у Гостиного двора и продавал московские газеты по гривеннику; публика расхватывала их у него чуть не с боя.

Петербургский градоначальник И. А. Фуллон и Г. А. Гапон с представителями «Собрания русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга» (1904)

Рассказывают, что вчера у Мариинской больницы на Литейном просп. произошло побоище: там, по слухам, находится свящ. Гапон — одни говорят убитый, другие раненый — и народ желал его видеть; к этой толпе присоединилась другая — отыскивавшая своих родных, но в больницу их не пустили и в результате произошло новое столкновение и новые пациенты для больницы. Во многие мелкие промышленные заведения возвращаются рабочие и заявляют о желании начать работы, но хозяева, опасаясь мести и погрома со стороны толпы, отказывают сами; некоторые обещали уплатить им за эти дни жалованье, но только, чтоб не начинали работ.

Передают, будто горят Колпино и газовый завод; на послезавтра обещаны еще небывалые беспорядки; многие учебные заведения закрыты.

Магазин Невского стеаринового товарищества, находящийся близ Казанской ул., полон покупателями; все запасаются свечами, так как в лавках они иссякают и вздорожали до 35 коп. за фунт, вместо 26; магазин допродает уже последки, с завода же везти ничего нельзя, так как рабочие не пропускают подвод с ящиками. Любопытно, что будут делать питерцы, если стачка продлится еще с неделю? О чем думают гг. революционеры? Очевидно, нет настоящего вожака у движения; начал было сильно выдвигаться свящ. Гапон, но с ним счеты уже покончены. Как рассказывают, администрация устраивала на него облавы, но он счастливо избежал их при помощи оберегавших его рабочих. Спектаклей вчера в театрах не было, нет их и сегодня. Начавшиеся представления в воскресенье были прерваны; между прочим, в Александрийском театре, после первого действия, в райке начался скандал, кричали оттуда, что не время забавляться, кто-то провопил Варламову [132]: «Костька, ты хороший парень, перестань, стыдно нынче камедь ломать!» и т. д. и т. д.

Сенная площадь — там молодцы в лавках все дюжие — обороняла сама себя, и лупка хулиганам происходила у них «первый сорт». Их перехватывали, накрывали мешками и бузовали беспощадно.