Петербург

… Тезка, мне твои сестры нравятся, но в углу мы говорили совсем о других делах. Можешь о том у царевны спросить. Вон, глянь, как они все вместе с Таей продолжают совещаться. Но коль интересно, могу и тебе рассказать … Дело в том, что хотим мы дамскую школу открыть … Ничего смешного, дело государем одобрено… Нет, верховодить в этом цветнике не собираюсь, то дело для Натальи Алексеевны отложено, ты мне лучше иное скажи …

Колеблющийся свет канделябров, поскрипывающий пол танцевальной залы. Все это было только прелюдией бала. Еще даже не все собрались. Отвык. И курить еще рано, хоть уже и хочется. Впереди целый вечер и ночь.

Самое обидное, что прессинг на меня был совершенно предсказуемым. Мог почти дословно сказать, о чем поведем разговоры с послами, о чем с военными, о чем со шпионами и дамами. Дамы были опаснее шпионов, и более профессиональны в деле вербовки, зато шпионы начинали играть грубо.

В частности, один кавалер, отмеченный мною только за то, что общался с недавно отшитым мной очередным доброжелателем, решил поупражняться со мной в словесности, и выбрал не самую удачную цель, когда мы под руку с Таей проходили мимо.

— Князь, а не кажется ли вам неуместным, выводить в свет простолюдинку?

Сообщило мне это ухмыляющееся недоразумение. Рука Таи заметно напряглась как тогда, на первом нашем балу. Улыбнулся кавалеру.

— Нет, не кажется. Более того, мне, сударь, приятно вывести в свет красивую даму, ум и талант которой признаны учеными, о которых слышал весь мир, и самим государем. И мнение кавалера, о котором не слышали ничего не то что во всем мире, но даже на этом балу, мы, к примеру, незнакомы — меня совершенно не интересует.

Продолжил улыбаться пошедшему пятнами кавалеру. Пойдет на обострение или как? Это заказ или просто бравада?

— Князь, потрудитесь извиниться, ваша речь оскорбляет мой род, известный всей Голландии.

Тяжело вздохнул. Похоже заказ. Бравировали кавалеры совсем по иному, даже были готовы посмеяться удачному ответу на их подколки. Теперь оценивал собеседника на физические кондиции, одновременно продолжая ленивый разговор.

— Остыньте сударь, роду вашему урона не принес, ведь вы даже не соизволили представиться. Да и вас не оскорбил, сказал чистую истину — меня как не интересовало ваше мнение, так и продолжает не интересовать, на чем и позвольте откланяться.

Вокруг нас уже скопилось несколько зрителей, так что пришлось перенацеливать наш с Таей тандем в свободный проход.

В наши спины кавалер злорадно бросил явно домашнюю заготовку, по поводу того, какие дамы только и годны такому князю. Вот это уже явное оскорбление, за которым должен следовать вызов, хоть на Руси подобное и не одобрялось, а вызванная сторона выбирает оружие. Наивные. Нашли дурака играть по их правилам.

Повернулся, широко улыбаясь.

— Сударь, мне, как видите, хоть некоторое внимание от дам перепадает, а вот вы, судя по одиночеству на этом балу и безвестности вашего имени, коротаете дни в одиночестве. На вас даже простолюдинки не польстились. Или вы предпочитаете пажей?

Искренне улыбался гамме бешенства оппонента. Даже Тая несмело улыбнулась, разогнав с лица морщинки душевной боли. Ухмыляясь, наблюдал, как в кавалере заказ борется с гонором. Параллельно прикидывал — клиент крупнее меня, но явно не фехтовальщик. Уж на что насмотрелся, так это на фигуры людей, владеющих клинками. Этот шкафчик слишком массивный. Но нарывается как бретер. Они что, дуэли на булавах проводят?

Прикинул другие варианты — лицо противника обветренное, в уголках глаз веер морщинок. С одной стороны веер плотнее. Неужели стрелок? Редкость то какая! Где только выкопали? Если, конечно, прав.

Заказ переборол гонор. Победа разума над духом по очкам. С минимальным отрывом.

— Мне, князь, милее одиночество, чем баба еще вчера навоз месившая.

Улыбнулся еще шире, кавалера даже передернуло от бешенства, с кем тут в словоблудие играть собрались?

— Так что же вы тут делаете, милейший? Мнение ваше никого не интересует, дамам вы не интересны, бабы лучше вновь в навоз залезут, чем об вас испачкаются. Вы сударь не просто пустое место, а зловонная яма, которую обходить надобно. Вот именно это и пытаюсь сделать, пока вы клокочете своими нечистотами. Надеюсь, теперь мы поняли друг друга?

Ай. Второй раунд всего, а клиент спекся. Даже обидно. У меня уже такое развернутое повествование родилось. И слушатели вокруг собрались вполне благодарные — тем более симпатии явно на моей стороне. Ну еще бы, кому охота вникать в подробности, а тут с одной стороны улыбающийся отеческой улыбкой князь, а с другой брызгающий пеной неизвестный. Одним словом, меня вызвали. Теперь подумаю над оружием.

Если он все же стрелок, может ли он стрелять на моей дистанции? Может быть. Ведь свою дистанцию озвучил и продемонстрировал еще в Архангельске. Зря конечно, но задним умом мы все крепки. А сделать за это время пистоль с характеристиками наших пистолетов? Могли, если целенаправленно против меня готовили. Хотя, может и мниться мне все это. Но зачем рисковать? Обожаю удивлять противника.