Петербургский рубеж

Добавлю, что покровительствовал иностранным дельцам и банкирам господин Витте отнюдь не бескорыстно. Мы имеем информацию о его огромных вкладах в иностранные банки, которые он не смог бы заработать и за несколько сотен лет беспорочной службы. Это, так сказать, и есть те тридцать сребреников, за которые он превратил Россию в дойную корову французского и английского капитала.

— Каков мерзавец! — воскликнул Николай. — А ведь как он старался выглядеть честным и старательным министром, думающим лишь о благополучии и процветании нашей державы!

— Ваше величество, — вступила в разговор Нина Викторовна, — отправленный вами в отставку господин Витте — один из самых алчных казнокрадов, но он, к сожалению, не единственный. Александр Васильевич рассказал о его преступлениях лишь для того, чтобы вы поняли — сколько вреда может нанести даже один алчный человек, дорвавшийся до власти. А чтобы этого больше никогда не случилось, нужно полностью очистить весь государственный аппарат от людей, подобных господину Витте. И чем скорее вы это сделаете, тем лучше. Чистка должна быть беспощадная, как говаривал один наш государственный деятель, «до белых костей». Подобным образом от воров и изменников в свое время избавлялся царь Иван Васильевич Грозный, а в наше время — вождь Советской России Иосиф Сталин.

В противном же случае нет смысла затевать хоть какие-нибудь серьезные программы по развитию промышленности и сельского хозяйства. Разворуют всё. У нашей России в будущем уже есть такой печальный опыт. Как только государство начало богатеть, так сразу воровство достигло невероятных размеров.

Нельзя проявлять жалость. Самые зарвавшиеся вельможи и чиновники должны отправиться на эшафот. Если вам не хочется виселиц и расстрелов, то есть Сахалинская каторга и Горный Зерентуй с Нерчинском. Всю жизнь быть прикованным к тачке, даже спать рядом с ней. И никаких послаблений и амнистий!

Другие воры, калибром поменьше — должны быть изгнаны со своих должностей с волчьим билетом — без права занимать когда-нибудь хоть какие государственные посты. Получение взятки от иностранцев необходимо приравнять к государственной измене. Только так можно — нет, не искоренить казнокрадство и взяточничество, это практически невозможно, но ввести его в безопасные для государства рамки, когда чиновник будет трястись от ужаса, даже получая от обывателя в мокрую от пота ладонь мятый рубль.

— Господа, вы говорите ужасные, просто страшные вещи! — воскликнул царь. — Так же нельзя! Ведь меня назовут после этого кровавым тираном, а тех, кто будет бороться с врагами народа — новыми опричниками.

— Ваше величество! — воскликнул я. — Вспомните Святое Писание, Евангелие от Матфея. Ведь там сказано: «Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч». И означает сие: «Не для того пришел Я, чтобы примирить истину с ложью, мудрость с глупостью, добро со злом, правду с насилием, скотство с человечностью, невинность с развратом, Бога с мамоной; нет, Я принес меч, чтобы рассечь и отделить одно от другого, чтобы не было смешения». Поступая так, вы поступите по Заповедям Господним.

— Господи, помоги мне вынести тот крест, который Ты взвалил на плечи мои, — с горечью в голосе сказал Николай И. — Если так надо для того, чтобы спасти державу нашу и ее подданных, то я готов… Господь не по силам креста не дает…

Мы с Ниной Викторовной смотрели на бледное лицо Николая II. За то время, пока длилась наша беседа, царь, казалось, постарел на несколько лет. Лицо его осунулось, под глазами набрякли мешки, он как-то ссутулился и поник.

Мария Федоровна подошла к сыну и прижала его голову к своей груди. У меня сжалось сердце при виде этой картины. Советовать — это, конечно, легко. Гораздо проще советовать, чем взять на себя и без того страшный груз ответственности за огромную страну и ее народ. Неужели Николай сможет, как его предок Петр Великий, поднять Россию на дыбы и остановить ее на краю пропасти? Очень хотелось бы в это поверить…

3 МАРТА (18 ФЕВРАЛЯ) 1904 ГОДА, ПОЛДЕНЬ.

ЛИБАВА. КУРЛЯНДСКАЯ ГУБЕРНИЯ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ.

ЛИЧНЫЙ ПОЕЗД РУССКОГО ИМПЕРАТОРА.

Кайзер Вильгельм II и адмирал Альфред фон Тирпиц.

Известна была страсть кайзера к охоте и военной форме. Но самой большой его страстью всё же являлись путешествия. Подданные в насмешку называли своего монарха reisen kaiser — «путешествующий кайзер», а первую строчку национального гимна переиначивали: вместо Heil dir im Siegerkranz — «Слава тебе в венке победителя», пели: Heil dir im Sonderzug — «Слава тебе в спецпоезде». Одна из немецких газет подсчитала, что за год Вильгельм провел в поездках 199 дней и проехал по железной дороге около 30 тысяч километров.