Петля на зайца

В общем, стройка как стройка: обычный деревянный забор, обычные распахнутые настежь ворота, какие-то членистоногие краны, голубенькие бытовки-вагончики, и слева у ворот — четыре больших желтых бульдозера. В ряд. Огромные гусеничные машины с ножами высотой по два метра. Монстры…

Боб вперся на эту площадку, сразу за воротами резко дал по тормозам и заложил такой вираж!.. Я думал — ляжем. Ляжем и покатимся: голова-ноги, голова-ноги… Или мордой сходу влепимся в эти громадные желтые «катерпиллеры».

Не легли, устояли и не влепились! Проскочили по самому краешку между бульдозерами и котлованом. Там, почти сразу за воротами, метрах в десяти, дядьки-строители зачем-то вырыли глубокий котлован. Метров шесть глубиной.

Эти придурки на «копейке», «висевшие» позади нас всего метрах в сорока, тоже рванули вслед за нами в ворота стройки, но… реакция у них оказалась похуже Борькиной. А тут еще пыль из-под моих великолепных джиповских колес… Это я долго все рассказываю, а на самом деле все произошло в ноль секунд. Мгновенно.

Летели они классно, но, на мой взгляд, низковато. Наверное, к дождю… И быстро. Очень быстро. В кино такие кадры всегда с замедлением показывают, чтобы зрители в полной мере насладились красотой полета.

Боб резко крутанулся на пятачке, потом — по газам, и назад, в ворота. Вот оно, расейское чудо техники — «уазик» четыреста шестьдесят девятый, неизвестного года выпуска! С девяноста до нуля, разворот на месте и опять — девяносто. А «жигуль» с этими болванами так не смог — куда ему, шустрику! И еще Борька-ас за рулем… Каскадер! Раллист! Мастер!

У них не только машина, но и водила похуже оказался.

Пока Боб, выезжая со стройки, сосредоточенно крутил штурвал, я обернулся и увидел, что из котлована тянется шлейф дыма — загорелась «копейка». Вот так мы от них и «оторвались». Или они от нас…

Может, это и не по-христиански, но этим ребятам мы помощи оказывать не стали. Мы просто продолжили свой путь. И никаких сожалений по этому поводу, по крайней мере в тот момент, у нас не было. Доигрались псы на скрипке — оборвались провода! Аминь, в общем.

После удачного отрыва Борис Евгеньевич еще чуток прибавил скорость, и двинули мы к цели самым кружным путем — через Янино, Колтуши. Затем выскочили на Мурманскую трассу, а там — давай Бог ноги. Уже часа через полтора галопом доскакали до Сясьстроя. Позади ничего похожего на погоню или слежку не просматривалось.

Поначалу Боб как бы приуныл, притих. Переживал, наверное, всю эту свистопляску. Даже не спрашивал меня — куда едем? Ну, да ладно. Пройдет. Через какое-то время он завздыхал по-коровьи, начал ворочаться в кресле и доставать меня:

— Вить, как ты думаешь, они там не убились? Нехорошо как-то получилось, не по-человечески. Может, им помощь нужна была?

Ну, так я и знал! Вот! Вот она, загадочная русская душа!

— Ты, Боб, прямо как тот парень из анекдота: «…а веревку с собой приносить?» Час назад супермена крутого из себя корчил, чудеса на виражах показывал, а чуть отпустило, и в жалость. Мы что — туда, за забор, их звали? Или они сами за нами поехали? А с какой целью, Боря? В чем причина их безудержного любопытства? Не знаешь?.. — он молча покачал головой. Но большое лицо его сохраняло печать вины.

Заметно было, что борьба внутренняя шла в душе у Бориса Евгеньевича. Совесть с чем-то там боролась, а на морде все, как на экране, отражалось. Забавный он бывает, Борька. Пришлось применить комплекс психотерапии.

Без ложной скромности скажу: у меня иногда, особенно, когда я «в ударе», не хуже чем у Кашпировского получается. А Чумак тот и вообще отдыхает. Воду, правда, заряжать не умею, вернее — не пробовал, но убеждать могу хорошо. Особенно Борьку и жену свою Лидусю. Начал я слова всякие говорить и говорил, говорил, говорил… Заболтал, задурил и почти всерьез запугал Бориса Евгеньевича так, что даже по его настоянию остановиться пришлось.

Выбрали местечко, тормознули. Пописали, перекусили, водички попили, а потом Боб, отклячив задницу, деловито полез под машину в надежде отыскать хитрый микропередатчик, радиомаяк, присобаченный к днищу нашими врагами. Так и сказал мне:

— Не думаешь, что за нами могут по радио следить? Прицепят какую-нибудь фигулину и…

— Ну да, и по телевизору тоже, по программе «Время». Негде и некогда им было маячок к нашей машине цеплять. И потом, даже если и присобачили — ну, пусть умудрились, при самом плохом раскладе — на двести процентов уверен, что ни один такой передатчик больше десяти, максимум, двадцати километров не работает. Мощи не хватит на большее расстояние. А мы уже дальше сотни по прямой от Питера намотали.

— Ну, ты радист, тебе виднее… Может, поделишься замыслами: какие планы, куда путь держим? — выбравшись из-под машины, спросил Боб.

Он был серьезен, как два пожилых носорога. Что-то раньше я за ним такой строговатости не замечал. Раньше, все больше: хи-хи-хи да ля-ля-ля… А теперь вот — засуровел. Видно, всерьез навалились на человека переживания. да еще и не помог людям в трудную минуту. А может, он и прав — не худо было бы хоть «скорую» этим парням вызвать.