Петр Грушин

Сделанные в СССР в 1940‑е годы важнейшие открытия и изобретения в области радиолокации и телемеханики позволили вплотную приблизиться к созданию управляемого ракетного оружия. Именно под идею создания такого оружия в условиях глубочайшей секретности и было создано в Москве Специальное бюро № 1, которое в дальнейшем переросло в крупную интегрированную структуру, лидера отечественной оборонной промышленности НПО «Алмаз» имени академика А. А. Расплетина. Официальной датой создания С Б № 1 стало 8 сентября 1947 года, когда вышло Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР № 3140–1028. Этим документом определялось, что СБ‑1 создается на базе НИИ‑20 и завода № 465, расположенных на развилке Ленинградского и Волоколамского шоссе.

Новую организацию возглавили директор Павел Николаевич Куксенко, один из ведущих в стране радиоспециалистов, и главный инженер Сергей Лаврентьевич Берия. Заместителем директора стал полковник Министерства государственной безопасности (МГБ) Григорий Яковлевич Кутепов, незадолго до этого руководивший одной из наиболее известных в стране «шарашек» – КБ‑29. В ней в предвоенные и военные годы довелось поработать многим известным авиаконструкторам – А. Н. Туполеву, В. М. Мясищеву В. М. Петлякову, Д. Л. Томашевичу…

Офицеры МГБ возглавили и большинство отделов СБ‑1. Это было вполне закономерным, поскольку заметное количество среди работников составляли «репрессированные» и «реабилитированные» советские специалисты (так, здесь оказались Д. Л. Томашевич, А. И. Путилов, К. Сциллард и другие).

Трудились в СБ‑1 и немецкие инженеры, попавшие сюда после войны из Германии. Находились они здесь не в роли пленных, а как специалисты, работавшие по соответствующему контракту. Немцы занимались в КБ в основном разработкой различных устройств ракет, элементов их радиооборудования – автопилотов, рулевых приводов, датчиков и пр. К решению общесистемных вопросов они, естественно, не допускались.

Следует отметить, что роль «спецконтингента» на начальном этапе работ, в конце сороковых – начале пятидесятых годов, была весьма заметной, что в результате ускорило выполнение целого ряда научно‑технических разработок.

Патронат над новой организацией осуществлял всесильный Лаврентий Павлович Берия, что позволило СБ‑1 быстро решать многочисленные организационные вопросы. В то время под аналогичным патронатом находились многие грандиозные проекты: создание атомной бомбы, строительство электростанций, заводов… В руках Берия была сосредоточена огромная власть, мощный аппарат и немереная рабочая сила из числа заключенных. В этих условиях шутить по поводу сокращенного названия организации – «СБ‑1 = Сергей Берия» вовсе никому не хотелось. Одно упоминание этой фамилии приводило в трепет всех смежников.

Сын Лаврентия Берия – Сергей – окончил Ленинградскую академию связи, куда он поступил в конце войны. Несомненно, фамилия Берия однозначно определяла отношение к ее владельцу и со стороны преподавателей, и со стороны курсантов. Но все, кто был более или менее с ним знаком, отмечали, что Сергей Берия, будучи человеком воспитанным и тактичным, старался не пользоваться своим исключительным положением.

В то же время после окончания академии двадцатидвухлетнему Берия нашли место для реализации в «железе» темы, положенной в основу его дипломного проекта, – авиационной противокорабельной ракетной системы.

Эта система получила название «Комета». Создавая ее, в СБ‑1 занимались общесистемными вопросами, а саму ракету, которая должна была запускаться с самолетов, разрабатывали в ОКБ‑155, которое возглавлял А. И. Микоян – брат еще одного известного руководителя страны. Но следует признать, что успех в разработке «Кометы» был достигнут во многом благодаря высокой квалификации привлеченных специалистов и той жесткой организующей роли, которую вносило в эту работу МГБ. Несколько десятков работников министерства непосредственно участвовали в деятельности СБ‑1, поддерживая единоначалие и не позволяя «разбегаться мыслям» разработчиков.

* * *

25 июня 1950 года началась война в Корее. Спустя две недели американцы заявили о предстоящей высадке своих войск на Корейском полуострове. При этом ими не особенно скрывалась директива, выпущенная Советом национальной безопасности США всего лишь за несколько месяцев до этих событий. В документе раскрывался план предстоящего перевода экономики США на военные рельсы под предлогом начала «тотальной войны с коммунизмом».