Петр Грушин

Оказавшись в КБ Лавочкина в качестве первого заместителя, Грушин не мог не отметить, что как руководитель Лавочкин значительно прибавил за прошедшие годы. Существенно видоизменилось и его предприятие. К лету 1951 года здесь появился целый ряд специализированных отделов, лабораторий, которые помогли совершенно по‑новому организовать проектно‑конструкторские работы, связанные с созданием как авиационной, так и ракетной техники. Проведенная реорганизация предприятия позволила осуществлять разработку не просто конструкций ракет и самолетов, но и целых комплексов, систем вооружения. При таком совершенно непривычном для того времени подходе можно было браться за задачи, решением которых обычно занимались в многочисленных научно‑исследовательских институтах.

Исследованиями зенитных ракет стали заниматься и в столь мощном научном институте, как ЦАГИ. В 1950‑е годы в нем ускоренно развивалась и совершенствовалась экспериментальная база, увеличивалось количество сотрудников. Правда, этому предшествовал ряд драматических моментов, связанных со сложными отношениями между начальником ЦАГИ С. И. Шишкиным и его заместителем С. А. Христиановичем. В результате в конце лета 1950 года начальником ЦАГИ назначили Александра Ивановича Макаревского, а Христианович стал его заместителем. А осенью 1950 года в ЦАГИ был организован мощный, состоящий из трех отделов, сектор по решению задач аэродинамики беспилотных летательных аппаратов, который возглавил А. А. Дородницын. Аэродинамика зенитных управляемых ракет стала основной задачей отдела, руководителем которого был В. М. Шурыгин.

* * *

В начале 1950‑х годов дорога для создателей ракет не напоминала зеленую улицу и большое количество гражданских и военных специалистов относились к этому оружию весьма скептически. Правда, уже спустя несколько лет скептицизм многих из них сменился на не менее опасную тенденцию – ракетной технике стали приписывать универсальные свойства, позволяющие решать все мыслимые и немыслимые задачи военного, да и не только военного, плана.

И хотя Грушин не относился к числу отъявленных скептиков, но самолеты ему нравились гораздо больше. Тем более что первые ракеты, с которыми ему довелось познакомиться еще в 1947 году во время работы в Спецкомитете, вовсе не казались ему вершиной инженерного искусства. Не была инженерной вершиной и первая зенитная ракета, которую он лицезрел за несколько дней до первого выезда на полигон.

В сборочном цехе, куда Петра Грушина привел Лавочкин, лежал обычный остро заточенный «карандаш» – только гигантских размеров. Единственным элементом, который позволял считать его летающим объектом, были небольшие треугольные крылья, торчавшие из него во все четыре стороны.

«Как такая полетит?» – непроизвольно вырвалось у Грушина. Он подошел поближе к хвостовой части, там, где в ракету была вставлена солидных размеров воронка, гордо именовавшаяся на языке ракетчиков соплом, и хотел уже было потрогать ее рукой, как в его памяти со всей отчетливостью предстала картина – та самая, у самолетов, приземлившихся за три десятка лет до этого в Вольске…

Как много с тех пор изменилось! Авиация штурмует скорость звука, с легкостью поднимает в небо атомные бомбы и, пожалуй, ведать не ведает об этом крылатом сгустке бессонных ночей, идей и металла, о том, что очень скоро им предстоит встретиться в воздухе, чтобы раз и навсегда стать непримиримыми соперниками.

* * *

Для испытаний зенитного ракетного оружия в степях Нижней Волги был создан специальный испытательный полигон. Капустин Яр – под таким названием попал этот полигон в историю. В доракетную эпоху это название принадлежало большому селу, расположенному в 90 км к югу от Волгограда в пойме Волги. Местные легенды гласили, что когда‑то в этих местах скрывался знаменитый разбойник Капустин.

Собственно, то был уже не первый полигон в этих краях. Уже четыре года там запускались первые советские баллистические ракеты. Место же, выделенное новому полигону, находилось примерно в 20 км от «того» Капустина Яра. Однако никакой связи между ними не было – курировавший работу зенитчиков Берия не разрешал посещать «новый» Капустин Яр даже министрам…

Решение о создании зенитно‑ракетного полигона в Капустином Яре приняли 6 июня 1951 года, и уже через несколько недель степные просторы встретили первые эшелоны с материалами и техникой. С первых же дней в Капустин Яр направлялись и специалисты. Одним предстояло строить дороги, жилые дома, технические позиции и объекты самого различного назначения, другим – подготавливать и проводить испытания ракет. Руководство работой нового полигона поручили Сергею Федоровичу Ниловскому.