Петр I

30. Ф.-В. Берхгольц, как и некоторые другие мемуаристы-иностранцы, смешивает название башни-колокольни с самим колоколом, который вылит был не при Иване IV Васильевиче, а при Алексее Михайловиче.

31. Настоящее название того шуточного общества было «Неусыпаемая обитель». Это была еще одна пародия, придуманная Петром I, на древнюю традицию круглосуточного чтения в монастырях Псалтири («неусыпаемой Псалтири»), восходящей к IV в.

32. Разумеется, эти молодые люди, выросшие в атмосфере шутовских карнавалов, пародирующих церковные обряды, следовали примеру своего императора. Но то, что было дозволено императору, запрещалось его подданным. Этот инцидент свидетельствует о непростой политике Петра I в отношении православной церкви, авторитет которой он использовал в своих целях.

33. Речь идет о Персидском походе Петра I. Военные действия разворачивались в прикаспийских ханствах, вассалах персидского шаха. Тарки – столица владений шамхала, одного из дагестанских владетелей. Расположенное в северо-восточной части Дагестана, шамхальство было населено кумыками. В настоящее время – поселок городского типа.

34. Курпринц – официальный наследник курфюрста, владетеля в пределах Священной Римской империи германской нации, имевшего право участвовать в избрании императора. В данном случае – сын Августа II, короля польского и курфюрста саксонского.

35. Дом этот – Преображенский дворец – имел для Петра I особое значение. Там в 1699 г. был заключен союз России, Дании и Саксонии для войны со Швецией. Теперь, после победоносного окончания двадцатилетней войны, сожжение дворца имело символическое значение – ушла в прошлое грозная эпоха.

36. Богатая персидская провинция Гилян осталась за Россией в результате Персидского похода. Основной цели – подчинения Персии и выхода на азиатские просторы, к северным границам Индии, – Петру I не удалось добиться, прежде всего из-за растянутости коммуникаций и трудностей со снабжением армии. Но Россия получила значительные территории вдоль западного берега Каспия.

37. Термин «крейсер» (от голландского «kruizer») появился еще в XVII в. и обозначал быстроходный корабль, приспособленный для дальних плаваний, действующий независимо от основных сил боевого флота. Исходный смысл глагола «kruizen» – крейсеровать, плавать по определенному маршруту, совершать длительные походы.

38. Ф.-В. Берхгольц пишет о посещении Рогервика (ныне г. Палдиски, Эстония), где Петр I планировал построить гавань для базирования военного флота.

39. История г. Рогервика драматична и служит ярким примером неукротимого упорства императора в реализации своих замыслов. Глубокий знаток петровской эпохи П. Н. Милюков писал: «За несколько лет до смерти Петр находит новое место: Рогервик, недалеко от Ревеля. Правда, шведы остановились перед страшными расходами и физическими препятствиями для укрепления этой бухты; но Петра такие пустяки не могут остановить. Снова люди десятками тысяч идут на новую работу: „все леса в Лифляндии и Эстляндии сведены” для деревянных ящиков, в которые погружают на морское дно камень, наломанный в соседних скалах. А неумолимые бури из года в год при Петре и Екатерине разносят всю людскую работу, так что наконец и этот проект, „стоивший невероятных сумм”, приходится бросить»[69].

40. Ф.-В. Берхгольц рассказывает о церемонии коронования Екатерины в Успенском соборе Кремля.

41. Речь идет о церемонии переноса мощей ев. Александра Невского из Рождественского монастыря г. Владимира в петербургскую Александро-Невскую лавру.

42. Дубки – один из загородных дворцов Петра I возле нынешнего г. Сестрорецка.

43. А. С. Пушкин писал в «Истории Петра»: «В сие время камергер Моне де ла Кроа и сестра его Балк были казнены. Моне потерял голову; сестра его высечена кнутом. Два ее сына – камергер и паж – разжалованы в солдаты. Другие оштрафованы.

Императрица, бывшая в тайной связи с Монсом, не смела за него просить, она просила за его сестру. Петр был неумолим <…>

Оправдалась ли Екатерина в глазах грозного супруга? по крайней мере ревность и подозрения терзали его. Он повез ее около эшафота, на котором торчала голова несчастного. Он перестал с нею говорить, доступ к нему был ей запрещен. Один только раз, по просьбе любимой его дочери Елизаветы, Петр согласился отобедать с той, которая в течение 20 лет была неразлучной его подругою».[70]