Петр I

В усилении Петра не было ничего необычного. Прежде всего умный и деятельный царь импонировал подданным больше, чем его старший брат или взбалмошная сестра, идея воцарения которой не пользовалась популярностью за пределами ее окружения. Да и Милославские всем окончательно опротивели, но больше всего людям надоело противостояние в верхах. Знати хотелось стабильной определенности – понимать, кому надо служить, а народу хотелось спокойной жизни. Спасая положение, Софья попыталась сделать крайним Шакловитого, который в начале сентября был выдан Петру и казнен после допроса с пристрастием. Заодно с Федором Леонтьевичем лишились жизни его ближайшие сподвижники. Жертва не помогла – Софью заточили в Новодевичий монастырь.

Тут, конечно, Петр сделал большую ошибку, которая аукнулась ему в 1698 году. Нужно было не просто отправить Софью на проживание в монастырь, а принудить ее к постригу, который аннулировал бы все мирские амбиции неугомонной царевны. Как говорится, змея становится безопасной, только лишившись своих ядовитых зубов.

Иван Алексеевич остался на престоле, и Петр выражал ему всяческое почтение как старшему брату, но к делам правления не допускал. Можно предположить, что такой расклад устраивал обоих, поскольку Иван никогда не стремился править. Ему можно было только позавидовать – он пользовался всеми привилегиями царского статуса, но при этом был освобожден от тяжкого бремени забот и жил в свое удовольствие. Каждому свое – трудно представить Петра, не занятого какими-либо делами.

Вскоре после утверждения своей власти, году в 1691-м или чуть позже, Петр завел себе сердечную зазнобу – Анну, дочь немца-виноторговца Иоганна Георга Монса. Портретов Анны Монс до нас не дошло, но современники отзывались о ней как о писаной красавице. Царя, что называется, проняло и закружило. Дошло до того, что в 1698 году он отправил (то есть сослал) свою жену Евдокию в Суздальский Покровский монастырь и вознамерился жениться на Анне. Но то ли его отговорили от подобной опрометчивости, то ли сам одумался – только-только был подавлен стрелецкий бунт, и не стоило давать народу новый повод для недовольства, да еще и такой веский, как женитьба царя на немке-басурманке. Не надо сейчас вспоминать женитьбу Петра на Марте Скавронской – это произошло в 1712 году, когда позиции Петра были крепки до незыблемости.

Впрочем, француз Франц (Никита Петрович) Вильбоа, поступивший в 1697 году на русскую военно-морскую службу и близкий к Петру,[17] писал в своих «Рассказах о российском дворе», что «Петр Первый непременно женился бы на Анне Монс, если бы эта иностранка искренне ответила на ту сильную любовь, которую питал к ней царь. Но она, хотя и оказывала ему свою благосклонность, не проявляла нежности к этому государю. Более того, есть тайные сведения, что она питала к нему отвращение, которое не в силах была скрыть. Государь несколько раз это замечал и поэтому ее оставил, хотя и с очень большим сожалением. Но его любовница, вследствие особенностей своего характера, казалась, очень легко утешилась». О Евдокии Федоровне, первой жене Петра, Вильбоа пишет с глубоким сочувствием, называя ее «самой несчастной государыней своего времени». И это француз, иноземец, человек более свободно смотревший на внебрачные связи и не видевший ничего предосудительного в любви русского к немке. Можно представить, что думали о связи царя с Анной Монс русские люди. В народе Анну прозвали «Кукуйской царицей» – по названию слободы, в которой проживали иностранцы.[18]