Петр I. Материалы для биографии. Том 2. 1697–1699.

Внимание путешественника невольно должны были привлекать к себе громадные здания, также редко превзойденные по размерам зданиями других городов. В то время когда Петр был в Лондоне, собор Св. Павла, этот величественно возносящийся теперь над городом достойный собрат римского сбора Св. Петра, еще достраивался и не был закончен; но и в таком виде он уже мог поражать зрителя величием своих выступавших сквозь неснятые еще леса очертаний. Высились над крышами бесчисленных домов громады Ратуши (Guildholl), выстроенной в эпоху Возрождения, Вестминстерского аббатства и Тауера, при взгляде на который воображение уносится ко временам Цезаря. Нигде, может быть даже в Венеции, не было тогда стольких громадных и роскошных дворцов, королевских и частных, принадлежавших знати и богатому купечеству, как в Лондоне. Купеческие дворцы находились тогда еще в центральной древнейшей части Лондона, там же, где помещались банки, склады и магазины. Коммерческие короли еще не переносили своих резиденций на новые широкие улицы в роскошные виллы, окаймленные зеленью садов и парков. Купцы жили еще там, где торговали, и оживление Сити, теперь с правильностью морского прилива и отлива нарастающее днем и прекращающееся к вечеру, когда разного рода торговые заведения закрываются и эта исключительно деловая часть города пустеет, – тогда поддерживалось равномернее. По размерам торговых оборотов, создававших богатство Англии, Лондон соперничал еще с Амстердамом, который уступил ему первое место только впоследствии. В Лондон стягивались нити мировой торговли. Корабли, выгружавшие громадные запасы товаров в склады Сити, бороздили моря земного шара; лес мачт виднелся на Темзе до Лондонского моста; многочисленные и обширные верфи и доки, устроенные по берегам этой реки в восточной части Лондона, столь привлекавшие Петра, свидетельствовали о размерах английского судостроения и заморской торговли. Одно из двух средоточий мировой торговли, Лондон в конце XVII в. был также центром огромного промышленного производства. Правда, этого нельзя было заметить по внешнему виду города, как это сразу бросается в глаза теперь. Не было тогда еще бесчисленного множества фабричных труб, окутывающих город клубами черного дыма, так как фабрики не работали еще на паровых машинах, были «мануфактурами» в полном смысле этого слова. Но число этих мануфактур и количество производимых ими изделий, относительно, конечно, по тому времени были внушительными.

Во время пребывания Петра Лондон продолжал еще отстраиваться после громадного пожара 1666 г., истребившего несколько тысяч зданий, и гений Христофора Рена (Wren), создателя собора Св. Павла, находил себе широкое приложение. Но все же и такой грандиозный пожар не мог истребить всей лондонской старины, восходящей ко времени норманнского завоевания, набегам датчан или даже к нашествию римлян, и эта старина глядела на зрителя в каждом углу громадного города готическими фасадами церквей, видевших под своими сводами закованных в железо крестоносцев и баронов, добывавших Великую хартию вольностей. Может быть, еще более, чем в фасадах и сводах зданий, старина выступала в Лондоне в нравах и обычаях его населения: в парламентской и судебной процедуре, в уличных процессиях, в разного рода обрядах публичной и частной жизни. Но привязанность к старинным формам и обычаям не мешала развиваться ни новым потребностям, ни новым средствам их удовлетворения. Старина отлично ладила и уживалась с прогрессом. Рядом со средневековой готикой строились здания новых стилей, заводилась новая обстановка, бывшая последним словом роскоши, появлялись и пользовались успехом новые моды, прививались новые привычки. С 1680-х гг. улицы города, до тех пор погруженные по ночам в непроницаемый мрак, стали освещаться фонарями. Со времени Реставрации нововведением в Лондоне, быстро привившимся и все размножавшимся, были кофейни, куда привыкало сходиться общество, обсуждавшее политические и торговые новости, городские слухи, явления литературы, театрального искусства и науки. Приманки и прелести жизни громадного города, разного рода сооружения и учреждения, возбуждавшие интерес, окна магазинов с множеством невиданных ранее редких и занимательных предметов, привлекающих внимание и любопытство, городские удовольствия и развлечения, словом, весь этот шумный поток городской жизни не мог так или иначе, в большей или меньшей степени не захватить или, по крайней мере, не коснуться даже и такого неподготовленного к особенностям чужого быта путешественника, каким был русский путешественник конца XVII в.

IV. Маркиз Кармартен. Переписка Петра с посольством