Петр I. Материалы для биографии. Том 3, 1699–1700

Под конец переговоров послы представили несколько ходатайств, удовлетворение которых должно было сближать обе страны и содействовать оживлению сношений между их подданными. Так, послы просили об учреждении «ямской гоньбы» между городом Ругодивом (Нарвою) и Великим Новгородом, где такой гоньбы до тех пор не было устроено, отчего происходило промедление в пересылке писем и в торговых делах[247]

. При этом же они передали поданное им при проезде письменное ходатайство города Ругодива с указанием на плохое состояние дороги между Ругодивом и Великим Новгородом, «которая, — как писали ругодивские горожане, — большая часть в болоте состоит и того ради летом не может употреблена быть», и с просьбой похлопотать в Москве об ее исправлении[248]

. К таким же просьбам относится просьба о дозволении шведскому фактору во Пскове построить там двор, о дозволении оставить в Москве по отъезде посольства трех молодых дворян-шведов для обучения их русскому языку с указанием на такой же прецедент 1684 г., об освобождении резидента Книппера от обязанности давать поручительство за всех иноземцев, выезжающих из Москвы за шведский рубеж. Послам было объяснено, что с Книппера берется поручительство только в тех случаях, когда он сам подает челобитье за кого-нибудь об отпуске за шведский рубеж. Тогда он обязывается отвечать за отпускаемых иноземцев, если до кого-либо из них будет какое дело. Началось это после того, как в 1697 г. бежал из Москвы за шведский рубеж инженер Яганко Брекель, выманив проезжую на имя человека своего шведа. Но за кого из иноземцев Книппер сам о выезде челобитья не подает, поручительства с него не берут и брать не будут. Послы от имени короля выразили государю благодарность за «премногую милость и жалованье» от него Книпперу, свидетельствуя, что он одинаково усердно служит королю и ищет и желает добра царскому величеству, за что его король «похваляет». Послам на это было сказано, что «он, Томас, человек добрый… службы его и труды в его, государевых, делах известны… и впредь милость его царского величества отъемлема от него не будет». И с ними, ближними людьми, он находится в наилучших отношениях[249]

.

Насколько можно судить по официальным записям, переговоры искусно велись Головиным в любезных тонах, совсем не в таких, как разговаривал с послами в Чашникове Л. К. Нарышкин. Им оказывались знаки внимания; на четвертой конференции они высказывали благодарность государю за позволение им смотреть марш пехоты, возвращавшейся в Москву из Азова, обещая об этой царской милости донести королю[250]

. На той же конференции они от имени короля принесли поздравление царю со «многой победой» над турками и со взятием знатной крепости Азова и выразили пожелание и впредь над неприятелем таких же «победительств». Головин передал на следующей, пятой, конференции благодарность царя за это поздравление и пожелание и при этом заметил, что в той войне была царю помощь от отца нынешнего короля, короля Карла XI, который прислал царю в подарок 300 пушек с нарядом. Государь за эту присылку отцову воздает теперь благодарность через них, послов, сыну, которого соседственно просит, чтобы и он был ему помощником в борьбе с турками, как и отец, «если когда позовет военный случай», т. е. если случится опять война. Головин вошел в подробности об отношениях к туркам. Царь вел войну с ними в союзе с христианскими государями, но теперь эти государи прекратили войну, заключив выгодный для себя мир, оставив царя в войне одного. Теперь с турками заключено перемирие, но только на два года. Хотя для переговоров о мире и отправлен к турецкому султану посол, принятый там с подобающей честью, однако чем дело кончится, того еще неизвестно, потому что тот неприятель, «гордой и взмерчивой», может настаивать на возвращении завоеванных русскими городов, которых царь никогда ему не уступит: если ему уступить что-нибудь из тех городов, тогда крымских татар не удержать от своевольства, потому что «теми завоеванными городами вместо ворот те татаровя от своевольства своего затворены». Война поэтому может возобновиться, и царь в таком случае просит у короля помощи, которая будет заключаться только в разрешении купить в Швеции сколько понадобится пушек или меди и вывезти их беспошлинно в Московское государство. Послы ответили, что благодарность и просьбу государя королю донесут и надеются, что король для соседственной дружбы «ко учинению того склонен явится», а они, послы, приложат к тому все свое содействие[251].