Петр Первый

22 января 1724 года состоялось памятное для истории Академии наук заседание Сената. На нем присутствовали Петр и главнейшие вельможи: адмирал Апраксин, канцлер Головкин, князь Меншиков, генерал-прокурор Ягужинский и др. После четырехчасового обсуждения было принято два важных решения. По поводу одного из них в книге протоколов Сената под 22 января читаем следующую запись: «На Академию на первое время занять Шафировский двор», то есть дом опального Шафирова, находившийся на набережной, где-то между нынешней Дворцовой площадью и Летним садом. На этом же заседании Петр утвердил составленный по его заданию проект основания Академии наук, внеся в него несколько исправлений и дополнений. Проект отразил взгляды царя на задачи Академии. В проекте сказано: «невозможно, чтоб здесь следовать в протчих государствах принятому образу». Тем самым было высказано отрицательное отношение к практике организации подобных учреждений в западноевропейских государствах. Своеобразие Петербургской академии состояло в том, что она призвана была объединить три учреждения, действовавшие в странах Западной Европы самостоятельно и независимо друг от друга, а именно — университет, под которым подразумевалось «собрание ученых людей», обязанных обучать юношей юриспруденции, медицине и философии; гимназию, готовившую учеников для прохождения курса в университете; собственно академию, то есть «собрание ученых и искусных людей».

На содержание Академии наук Петр ассигновал значительную по тем временам сумму — около 25 тысяч рублей в год. Академикам он обещал выдавать «довольное жалование».

В течение 1724-го и большей части следующего года велись переговоры с иностранными учеными о приглашении их на службу в Петербургскую академию наук. Ее открытие произошло уже после смерти Петра — в августе 1725 года, когда состоялась первая конференция академиков.

В конце 1718 года верхи столичного общества были извещены о введении еще одного новшества — ассамблей. Петр сам составил правила организации ассамблей и поведения на них гостей, установил очередность их созыва. Ассамблея, разъяснял царь, слово французское, оно значит некоторое число людей, собравшихся вместе или для своего увеселения, или для рассуждения и разговоров дружеских.

На ассамблеи приглашалось избранное общество, вместе с женами и детьми туда должны были являться высшие офицеры, вельможи, чиновники, корабельные мастера, знатные купцы, ученые. Начинались они в четыре-пять часов и продолжались до десяти вечера. Хозяева — устроители балов — освобождались от обязанности встречать и провожать гостей. Они должны были предоставить в их распоряжение помещение, сладости, табак и трубки, напитки для утоления жажды и столы для игры в шашки и шахматы. Кстати, Петр любил шахматы, играл в них превосходно.

По замыслу царя, на ассамблеях должна была устанавливаться непринужденная обстановка, им он придавал значение школы светского воспиталия. Каждый из гостей мог распоряжаться своей особой и временем в соответствии со своими вкусами и привязанностями: одних увлекали танцы, и они кружились, исполняя польский и англез, другие, склонясь над шахматным столиком, сосредоточенно размышляли об очередном ходе, третьи вели оживленную беседу, делились новостями, четвертые, наконец, могли выступать в роли слушателей или зрителей.

Однако то, ради чего учреждались ассамблеи, — непринужденность в общении, неподдельное веселье — было достигнуто далеко не сразу. На первых балах петровского времени царила удручающая скука, скованность, над гостями тяготела угроза вызвать чем-либо раздражение царя. Танцевали словно отбывали неприятнейшую повинность — с каменными от напряжения лицами и плохо повиновавшимися ногами. Беседы тоже не клеились — после кратковременного обмена новостями устанавливались тягостные паузы. Современник свидетельствовал: «Дамы всегда сидят отдельно от мужчин, так что с ними не только нельзя разговаривать, но не удается почти сказать и слова; когда не танцуют — все сидят, как немые, и только смотрят друг на друга».

Царь часто присутствовал на ассамблеях, иногда он устраивал сам приемы в Летнем саду либо в своей загородной резиденции — Петергофе. Правилам этикета Петр обучал придворных с таким же усердием, как офицеров военному артикулу. Он составил инструкцию, которой должны были следовать приглашенные в Петергоф. Она примечательна как свидетельство того, какие элементарные правила поведения должен был Петр внушать своим придворным. Один из пунктов гласил: «Кому дана будет карта с нумером постели, то тут спать имеет, не перенося постели, ниже другому дать, или от другой постели что дать». Или: «Не разувся, с сапогами или башмаками, не ложиться на постели».

Балы открывали новую форму общения людей. Они полностью не заменили пирушек, но все же потеснили их. Главное значение ассамблей состояло в том, что их введение положило конец затворнической жизни столичных женщин. Из терема, закрытого для посторонних глаз, они вышли в свет.