Петр Пятый

Порошенко возглавлял предвыборный штаб партии Ющенко и сидел в «Нашей Украине» что называется «на кассе». Перед выборами я обратился к нему, чтобы договориться о включении в партийный список. «Нашу Украину» я тогда выбрал, потому что договориться с оппозицией было легче, чем с партиями, близкими к Кучме. К тому же с властями в то время у меня были накаленные отношения. Ведь я работал с «Итерой», а «Итера» уже тогда находилась в опале — ее вытеснял «Газпром». Впрочем, и жертвой режима меня также назвать было нельзя. Проблем с Кучмой у меня не было, так как я всегда давал хорошую цену на газ, поставляемый предприятиям Пинчука.

Связующим звеном между мной и кланом Кучмы в то время был бизнесмен Нестор Шуфрич — мой товарищ и бизнес-партнер.

Нестора я знал давно, еще по светским тусовкам. Познакомились мы случайно, но это знакомство оказалось полезным для нас обоих. Кстати, свел нас еще один выходец из Закарпатья — Валерий Гелетей, которого вся страна узнала в 2014 году как неудачливого министра обороны, допустившего несколько «котлов» в Донбассе. Гелетея я знал еще с тех времен, когда он был старшим лейтенантом милиции и работал опером в Киеве. Начальник

Гелетея по фамилии Поддубный был другом моего отца.

С Порошенко мне также довелось побывать в неформальной обстановке.

Как-то раз мы даже плясали вместе на дискотеке, в клубе «Арена». Николай Мартыненко устраивал вечеринку по случаю 23 февраля, где мы и пересеклись.

Сначала мы договорились о проходном номере в списке «Нашей Украины». Порошенко сказал, что это будет стоить мне пять миллионов долларов, и я согласился. Но затем выяснилось, что давать проходное место он мне не собирается, а вместо этого за те же деньги хочет дать номер в той части списка, которая, скорее всего, в парламент не попадет.

Больше всего ценились первые 30 мест. Тогда никто не верил, что у Ющенко получится провести в Раду больше 50 депутатов. Вначале мне предложили 40-е место, но позже сообщили, что готовы отдать только 66-е.

После этого я отказался иметь с ними дело. Интересно, что в конце концов это место оказалось проходным. Однако меня возмутил сам подход Порошенко. Пообещать и не сделать — характерная его черта, с которой затем мне пришлось столкнуться еще не один раз.

Место в парламенте мне было нужно вовсе не потому, что я горел желанием окунуться в политику. Так мне советовали ушлые бизнесмены, кто поуспешнее, да и оглядываясь по сторонам, я понимал, что рано или поздно столкнусь с произволом представителей власти, которые захотят отобрать мою собственность. Поскольку затея провалилась, в парламент я не прошел, ничего не оставалось кроме как сосредоточиться на бизнесе внутренней газодобычи, тихо и аккуратно, стараясь не тревожить и не злить «хищников» из больших кабинетов.

Глава IV

Первый конфликт с «донецкими»

Поставлять в Украину импортный газ стало практически невозможно, поэтому я решил заняться добычей газа внутри страны и перейти от посреднических операций к бурению скважин. Конечно, этот бизнес был гораздо более рискованным и сложным, но ничего другого просто не оставалось. Газ был под ногами, и украинские бизнесмены стали вкладываться в геологоразведку и строительство скважин. Большие деньги, в глубокое бурение. Итак, в 2002 году, по протекции Нестора Шуфрича, меня пригласили к сотрудничеству братья Суркисы. В то время они были очень влиятельны и сильны, и поэтому я принял их предложение. Правда, бурить тогда я только начинал. Денег этот бизнес не приносил, а Суркис предложил мне поработать трейдером.

Это сулило хорошие заработки. Некоторое время мы с Шуфричем были партнерами, и он помогал мне реализовывать газ ряду компаний в Украине.

Так у нас сложилось партнерство. У меня был газ, а у Нестора — связи и знакомства в украинском, назовем его так, истеблишменте. Синергия дала результат.

После того как в 2004 году случилась революция и Ющенко пришел к власти, многое поменялось. Кто-то смотрел в будущее с оптимизмом, но большинство понимало, что никакой европейской Украины «оранжевая» власть построить не способна. По форме не изменится ничего, по существу — поменяются лишь фамилии тех людей, кому нужно будет платить. По сути, чем это отличается от рэкета и криминала 90-х годов, когда у меня был автобизнес? Кабинеты выше, автомобили дороже, должности — более козырные. А, ну и главное, многие среди этих людей хорошо знали английский язык.

С новой, проевропейской, властью у меня не был так хорошо налажен контакт, как с предыдущей. Я пытался восстановить связь с Тимошенко и, тогда еще ее соратником, Александром Турчиновым, однако в этот раз они уже были не так открыты к общению со мной, как прежде.