Петр Столыпин. Крестный путь реформатора

Однако примитивно было бы считать, что Столыпина назначили министром только как деятеля, проявившего недюжинную энергию и отвагу в борьбе с революционными выступлениями (что, прежде всего, и ценил в нем Горемыкин). К этому времени среди военных и гражданских властей империи уже проявились деятели, ничем в этом отношении не уступавшие саратовскому губернатору. Столыпинская твердость в борьбе с террором была, несомненно, важным фактором при принятии решения о назначении, но далеко не единственным (о чем подробнее мы скажем ниже). Важно отметить, что предшественник Столыпина на посту министра внутренних дел Петр Николаевич Дурново отнюдь не был безвольным оппортунистом, боявшимся принять на себя ответственность.

Кстати, когда говорят, что заслуга подавления революции 1905–1907 годов принадлежит исключительно Столыпину, — это не соответствует действительности (да он и не нуждается в чужих лаврах). Бывший саратовский губернатор занял пост министра в крайне тяжелый момент, но всё же его деятельность была бы заведомо обречена на неудачу, если бы не решительные действия предшественника. Отметим, что в начале своей работы во главе МВД Дурново был преисполнен уверенности, что с революцией удастся справиться преимущественно ненасильственными методами, и стремился наладить сотрудничество с либеральной оппозицией, о чем яркие воспоминания оставил начальник Санкт-Петербургского охранного отделения в 1905–1909 годах, жандармский генерал-лейтенант Александр Васильевич Герасимов: «О нем сложилось представление как об очень реакционном человеке. Это представление не соответствовало действительности. Дурново был очень своенравный, вспыльчивый человек, абсолютно не терпевший противоречий, иногда самодур, но отнюдь не человек, отрицавший необходимость для России больших преобразований.

В старой России подобного типа человеком был Победоносцев. Дурново же был человеком совсем иным. Тогда мне приходилось выслушивать от него определенно либеральные заявления. Во всяком случае, в октябре 1905 года он пришел к власти с настроениями, ни в чем существенно не отличавшимися от настроений Трепова, Bumme и других творцов Манифеста 17 октября».

Тогда Россия получила шанс на установление понимания между властью и лидерами либеральной общественности, но последние отвергли протянутую Дурново руку, мечтая получить всю власть целиком. Отказ оппозиции от сотрудничества заставил Дурново полностью пересмотреть свою первоначальную программу и прибегнуть к жестким, преимущественно силовым методам. Он дает приказ на арест Петербургского совета рабочих депутатов (который всё более начинал становиться «вторым правительством»), наводит порядок на железных дорогах, восстанавливает почтово-телеграфную связь, предпринимает комплекс мер по противодействию террору. Еще раз подчеркнем: Дурново, как и Столыпин, не боялся отвечать за «непопулярные меры». В одной из телеграмм губернаторам он прямо указывал: «Примите самые энергичные меры борьбы с революцией, не останавливайтесь ни перед чем. Помните! Всю ответственность я беру на себя».

Однако в своей деятельности Дурново сразу же сталкивается с противодействием премьера Витте, что было обусловлено двумя основными причинами. Витте вообще органически не терпел вокруг себя сильных и самостоятельных личностей (при этом подозревал Дурново, возможно небезосновательно, в желании самому возглавить правительство), но не менее важны были и их принципиальные политические разногласия. Сергей Юльевич последовательно делал ставку на достижение согласия с либеральной оппозицией (некоторые политические противники подозревали его даже в намерении стать «президентом Российской республики»), и министр внутренних дел, выступавший к этому времени против такого курса, ему крайне мешал. Противостояние министра и премьера достигло такой степени, что царю было необходимо сделать окончательный выбор — чей политический курс он выбирает.