Петр Великий и его время

Петр был прав, говоря, что никогда «наша Россия такого полезного мира не получала». В самом деле, еще в пору Полтавской победы он вел речь об оставлении за Россией лишь Нарвы и Петербурга с клочком болотистой земли вокруг него. Теперь же Россия получила то, о чем в те годы и мечтать не смела. Сочетание храбрости и упорства с выдержкой и осторожностью позволило решить национальную проблему, поставленную историей перед Русским государством. Ништадтский мир означал победу не только над Швецией, но и над всеми дворами Европы с их происками, враждой и ухищрениями.

Петр по пути в Выборг получил 3 сентября весть о заключении мира; пакет с текстом трактата, привезенный курьером из Ништадта, был у него в руках. Не успели даже сделать перевод, так спешили Брюс и Ос-терман.

- Мы оной перевесть не успели, - сообщили они суверену, - понеже на то время потребно было, и мы опасались, дабы между тем ведомость о заключении мира не пронеслась.

Петр лег спать молча, не сказав приближенным ни слова, хотя искушение было велико. Но уснуть так и не смог - в голове, перед глазами проходили годы и годы Северной войны, такие тяжкие и героические, мучительные и счастливые.

На следующее утро царь отправился на бригантине к Петербургу и, когда она по Неве вошла в город, приказал палить из пушек, а между выстрелами радостно кричал толпам людей, которые собрались на обоих берегах, что мир заключен. Весь день по городу ездили всадники с белыми знаменами, трубачи и под звуки труб и литавр извещали о том же население. Снова столицу заполнили радостные толпы петербуржцев. Фейерверки и салюты, танцы и маскарады отмечали радость по случаю окончания войны. А их повелитель в голландском матросском костюме лихо выбивал барабанную дробь, танцевал па столах, пел со всеми песни, веселился откровенно, по-детски. Он и не скрывал, насколько он счастлив в этот день:

- Сия радость превышает всякую радость для меня на земле.

22 октября состоялась новая, радостная для царя церемония: канцлер Головкин на торжественном заседании в Сенате от имени его членов просил царя принять титул «Отца Отечества, Петра Великого, Императора Всероссийского». Под врученным ему обращением стояли подписи всех девяти сенаторов. Тем самым Россия становилась официально империей, а ее правитель - императором огромного и могучего государства, вступившего при Петре в сообщество великих мировых держав.

Северная, балтийская, проблема была решена. На юге, в Черномории, вышла неожиданная осечка. Черноморскую проблему удалось решить преемникам Петра, при Екатерине II и Потемкине. Но это не означало, что его не интересовало южное и восточное направления во внешней политике России. Ведь Россия - страна не только европейская, но и азиатская, ее земли простираются до Тихого и Ледовитого океанов, до Средней Азии и Китайской империи.

Россия не имела постоянных дипломатических отношений с юго-восточными соседями. Связи с Китаем, Хивой, Бухарой носили эпизодический характер. С Китайской империей еще в 1689 г. заключили договор в забайкальском Нерчинске; пришлось ей уступить некоторые территории из уже освоенных к тому времени русскими землепроходцами; поддерживались и торговые связи.

Снаряжались экспедиции в южном направлении. В 1714 г. подполковник Бухгольц отправился со спутниками к югу от Иртыша, основал Омск, Семипалатинск, Усть-Каменогорск и др. Два года спустя 3-тысячный отряд Бековича-Черкасского, кабардинского князя, тоже пошел по повелению Петра в Среднюю Азию, на этот раз со стороны Волги, от Астрахани. Он основал крепость у Красноводского залива, на восточном берегу Каспия. Его отряд, разделенный на пять частей, разместился по городам Хивы. Вскоре и сам князь, и его спутники погибли под хивинскими саблями.

Посольство во главе с Ф. Беневини, направленное Петром в Бухару, благополучно прожило там несколько лет, собрало важные сведения о стране. Но и это предприятие, и другие (например, поручение, данное императором незадолго до своей кончины В. Берингу, - узнать о землях и морях в тех местах, где близко подходят друг к другу Азиатский и Американский материки) определяли задачи русской внешней политики на будущее.

Более реальное значение имел Каспийский поход Петра. Речь шла о контроле над прибрежными землями в районе древнего Хвалынского моря, ослаблении в этом районе экспансии Турции и ее вассалов - крымцев, кубанских татар и других, установлении торговых отношений с окрестными странами. Действия Турции в Прикаспии, как и в районе Черноморья, в немалой степени объяснялись происками западноевропейских держав против России. Петр смело и дальновидно наметил программу решения южной проблемы и начал ее осуществление. Она ставилась на повестку дня самим географическим положением государства, потребностями его развития.

Петр давно уже знал, что армяне, грузины и кабардинцы ждут помощи от России - одни желали поддержки в борьбе против Турции и Персии, другие хотели войти в состав России.