Петр Великий (Том 1)

И в его возбуждённом, вдохновенном воображении здесь, на этой многоводной Неве, уже развевались флаги всего мира, величаво двигались великаны-корабли; отовсюду, со всей вселенной стекались к этим пустынным берегам, чтобы потом из этого «нового сердца России» устремиться внутрь страны по всем её водяным и сухопутным артериям движения, а к новому сердцу, обратно, притягивать живую кровь и созидательные соки и избыток их выбрасывать из сердца во все концы мира…

Творческая мысль лихорадочно работает, созидает, обновляет… Нет предела для созданий его мысли, нет конца гениальным замыслам… Его великая душа стремится объять необъятное…

«Окно в Европу!.. Нет, мало того! Все двери настежь, великие объятия великой страны — настежь!.. Я взял море, оно теперь моё, и моими станут все океаны… Никогда не будет заходить солнце в моей стране… Уже совершилось небывалое… Завтра же повелю монетному двору выбить медаль с написанием на оной: „Не бывалое бывает“…[184] Завтра же отправлюсь выбрать место для заложения крепости моей новой столицы… А там, приходи, швед, милости просим…»

Уже совсем рассветало, когда государь возвращался к своей палатке.

Проходя мимо ставки царевича Алексея Петровича, он услыхал там голоса.

«И Алексей не спит, — сказал про себя государь. — А може, встал уже».

И царь вошёл в палатку сына. Там он увидел старого полкового священника, который, сидя рядом с царевичем, показывал ему что-то в раскрытой перед ним рукописи.

При виде государя царевич и священник быстро встали.

Подойдя под благословение священника и поздоровавшись с царевичем, государь спросил:

— Что это у вас за рукописание?

— Летописец, государь, древний, — отвечал священник. — И я вот показываю благоверному царевичу знамение, его же Господь и сподоби и тебя, благоверный государь.

— Какое знамение?

— А то знамение, государь, что брезе реки сей и на море родичи твои, святые мученики Борис и Глеб, помогаша тебе одолети врага, как помогли они, во время оно, сродственнику твоему, святому благоверному князю Александру Невскому, сокрушити врагов на сих же невских берегах. И зде, в сём же летописце, оное знамение и чудо записаны.

Государь взял рукопись, раскрытую на том месте, где летопись повествовала о видении старца Пелгусия и о поражении шведов новгородским князем Александром Ярославичем на берегах Невы при чудесной помощи святых Бориса и Глеба.

— Сказание о старце Пелгусии мне ведомо, а токмо как оно записано в летописце, сего я не читал, — сказал Пётр.

— Так прочти, государь, — сказал священник, — и царевич послушает.

Заинтересованный, царь стал читать:

— «Бе некто муж, старейшина в земли Ижорской, именем Пелгусии. Поручена бе ему стража морская. Восприять же святое крещение и живеше посреде рода своего, погана суща, и наречено бысть ему имя в святом крещении Филипп. Живяше богоугодно, в среду и пяток пребывания в алчбе, там же сподоби его Бог видению страшну. Уведав силу ратных…»

— То были рати шведского короля Бергеля, государь, — пояснил священник.

— Бергера, а по другим — Биргера, — поправил его государь и продолжал чтение: — «И иде оный Пелгусии противу князя Александра, да скажет ему стани, обрете бо их. Стоящю же ему при край моря, стрегущи обои пути и пребысть всю нощь в бдении. Яко же нача выходити солнце, и услыша шум страшен по морю, и виде насад[185] един гребущ, посреди же насада стояща Бориса и Глеба в одеждах червлёных, и беста руки держаще на рамах, гребцы же седяща аки в молнию одеяны. И рече Борис: «Брате Глебе! Вели грести, да поможем сроднику своему Александру». Видев же Пелгусий таковое видение и слышав таковой глас от святую, стояще трепетень, дондеже насад отыде от очию его. Потом скоро поехал к Александру, он же видев его радостными очимы, исповеда ему единому, яко же видя и слыша. Князь же отвеща ему: «Сего не рци никому же…»

Пётр остановился в задумчивости.

— И меня, государь, сподоби Господь такова же видения, — проговорил священник.

— Как? И тебе было видение? — с недоверием спросил государь.

— Было, о царю! — торжественно воскликнул священник. — Я видел, государь, как рядом с тобою взыде на большой свейский[186] корабль святый Борис, огненным мечом поражая свеев, а Глеб стояще поруч с Александром Данилычем, на меньшем корабле, посекая огненным же мечом врагов нашей церкви.

— И ты все это видел? — с улыбкою спросил царь.

— Видех, государь, в нощи, в сонии, — смело отвечал попик.

— А! Во сне?

— В сонии, государь, духовными очима.

— А! Духовными…

Государь взглянул на царевича.

— Я верю… Без веры нет спасения… Вера — сила необоримая, — тихо сказал государь. — В Евангелии читается: «Аще имати веру яко зерно горушно, — говорил Христос ученикам, — и рече-то горе сей: „Прейди отсюда“ — тамо и прейдет…»

— Аминь, — подтвердил священник и многозначительно глянул на царевича.

23

В тот же день государь собрал военный совет для решения важного государственного дела: в каком месте при устьях Невы заложить крепость и новую столицу Российского государства?