Петр Великий

Легко увидеть эти широко распространившиеся западные новшества в таких внешних проявлениях, как размещение впервые флюгеров на русских церквах, или еще более примечательное строительство царем Алексеем в 1666–1668 годах в Коломенском нового дворца, конструкция и оформление которого выказывали много западных черт. Все же это был бы поверхностный и близорукий обзор. Как уже отмечалось, великий церковный раскол 1650-х—1660-х годов вызвал небывалое духовное и психологическое объединение России. После него люди не долго были погружены, как в прошлом, во всепронизывающую атмосферу обезличенного единогласия и бессмысленной набожности. Великий ученый говорил о «раскрепощении личности» в России второй половины XVII века; и сейчас впервые для историка становится возможным увидеть (из писем, автобиографий и тому подобных материалов) подтверждение этому в суждениях выдающихся и знаменитых личностей[7]

. Ордин-Нащокин, А. С. Матвеев; Ф. М. Ртищев и Г. К. Котошихин, два наиболее интересных и оригинальных государственных деятеля того времени; князь В. В. Голицын, фаворит и главный министр царевны Софьи в годы ее реального правления Россией в 1682–1689 годах, — являются тому примером. Одним из ярчайших доказательств нового ощущения личности, новой готовности уважать ее в личных правах, а не просто как члена гражданского или религиозного сообщества, является возникновение портретной живописи. Впервые в русской истории стал заметен интерес к реалистическому художественному изображению личности. Сам Никон позировал голландскому художнику Даниэлю Вихтерсу, который в 1667 году был приглашен в качестве личного живописца царя и его семьи. Через несколько лет была опубликована государственная «Книга титулованных личностей». Она содержала 65 портретов правителей, иностранных и российских, которые в своей относительной схожести с живыми образами ознаменовали явный разрыв с обезличенным и нереалистичным изображением ликов святых, которое до этого времени доминировало в русской живописи.

Сродни новому светскому индивидуализму было рождение современного театра в России. Еще в 1660 году Алексей решил приобрести из Западной Европы мастеров, искусных в постановке пьес. Десятилетием позже Матвеев содержал частную театральную группу под руководством немца Иоганна Готтфрида. Первыми светскими спектаклями, показанными в России, были, по всей видимости, пьесы, написанные и поставленные осенью 1672 года Иоганном Грегори, пастором одной из иностранных церквей в Москве. Первыми артистами, в условиях крайнего консерватизма, все еще господствовавшего в жизни России, были мальчики из иностранной колонии. Спустя два года, не вызывая никакого народного протеста, Алексей присутствовал на представлении «комедии» на тему библейской истории об Эсфири (хотя из предосторожности он заранее посоветовался со своим духовником о позволительности своего поведения). Этот дворцовый театр просуществовал более трех лет; и за это время он показал девять различных пьес и один балет по нескольку раз. Многие из пьес основывались на библейских темах. Однако танцы, костюмы и иногда комические интерлюдии (антракты), которые они включали, делали их совершенно беспрецедентными в истории России. Они были поразительным, хотя и ограниченным показателем пути, на котором железные тиски традиционности и косности начинали ослабляться. Даже внутри церкви медленно росло понимание необходимости дать больше свободы человеку и проявлению его талантов, что легко заметить по изменению характера сочиняемых проповедей, которые все больше приближались к типу, обычному для Западной Европы. Долгом благочестивого православного человека, согласно вековым представлениям, было не восславление своих личных частных способностей чтением поучений, сочиненных самостоятельно, а абсолютное подчинение великому течению неизменной традиции, на страже которой стояла церковь. Всякое ослабление этого отношения было верным знаком интеллектуальной и психологической перемены.