Пётр второй

Но город оказался пуст. В нём не осталось даже жителей.

И на ночлег полк разместился на его западной окраине.

Но для сохранения скрытности расположения полка было приказано костров не разводить. Поэтому солдаты легли спать в полной темноте и не имея возможности согреться.

Александр Арефьевич обходил расположение рот, множество раз наводя свет своего фонарика на спящих непробудным сном уставших солдат.

Он прекрасно понимал, что нервное напряжение его храбрых солдат в прошедшем кровопролитном бою было столь сильным, что теперь сон был единственным спасением для них от буквально валившей с ног усталости.

Наутро перед командирами разных уровней встал вопрос оказания помощи своим раненым, ибо их положение становилось ужасным.

Но такая помощь пока оказалась не на высоте, медико-санитарная служба не была ещё налажена в полной мере.

Перевязочные пункты были далеко, а санитаров с носилками для переноски раненых вообще не было видно.

Не дождавшись своевременной помощи, многие раненые умирали прямо на поле боя.

А те, которые могли самостоятельно двигаться, сами выбирались на дорогу, ожидая, что там их увидят и окажут помощь.

Медико-санитарные службы и прифронтовые лазареты не справлялись с большим потоком раненых. Но русский солдат был терпелив.

А действия русской армии в самые первые дни войны были весьма успешными.

Это было доказано в крупном Гумбинен-Гольдапском сражении, завершившегося 7 августа победой 1-ой русской армии над немного превосходящей её 8-ой немецкой армией генерал-полковника Максимилиана фон Притвица.

Сражение началось атаками немцев на флангах. На русском правом фланге немцы поначалу разбили 28-ую пехотную дивизию.

Добились они успехов и на левом фланге 1-ой русской армии.

Однако в центре позиции все атаки германского 17-го корпуса под командованием генерала Августа фон Макензена разбились о стойкость 3-го корпуса генерала от инфантерии Николая Алексеевича Епанчина, и в первую очередь 27-ой пехотной дивизии.

И особую отвагу в этом сражении проявил 106-ой Уфимский полк, занимавший позиции у деревни Маттишкемен. Он целый день сдерживал наступление превосходящих сил противника. А вечером, при отступлении противника, уфимцы сумели взять значительные трофеи: 4 орудия с 8-ю ящиками со снарядами, 6 пулемётов и около 900 винтовок.

Капитан А.А. Успенский после боя делился впечатлениями со своим командиром:

– «Когда немцы подошли шагов на семьсот, я отдал приказ открыть огонь! А их было столько много, что моя рота стреляла фактически с постоянным прицелом! А когда бой дошёл до высшего напряжения, у меня даже сердце задрожало,… кто же устоит? А ум мой подсказывал, кто первым начнёт отступать – тот погиб! Нам всё же помогало боевое товарищество, подвиги однополчан, мысли об оставшейся далеко в тылу семье, истинно христианская вера в Бога! Они позволяли побеждать страх и оставаться, прежде всего, людьми!».

Это сражение стало крупнейшим успехом русского оружия в начавшейся войне. Немецкая 8-ая армия отступила, открыв дорогу 1-ой русской армии вглубь территории Восточной Пруссии.

В первые дни войны немцы были ошеломлены подготовкой и выучкой русской армии, части которой уже в первом бою показали превосходные боевые качества: упорно оборонялись и отлично стреляли, а, переходя в контратаки, храбро и стремительно вели штыковые бои.

Сказалась эффективная боевая подготовка войск, проводимая Ранненкампфом в мирное время ещё в бытность его командующим войсками вверенного ему Виленского военного округа. К тому же проведённая перед войной военная реформа 1907–1910 годов, наконец, дала о себе знать.

Многократно увеличенные перед войной военные расходы позволили России даже в мирное время иметь армию в два миллиона человек.

А в 1912 году принятый новый Устав полевой службы оказался самым совершенным уставом своего времени. Он мотивировал рядовых и командиров на проявление личной инициативы. Да и вся военная Доктрина Российской империи была наступательной.

И теперь, во многом благодаря этому, потеряв сначала в обороне, а затем в контрнаступлении десять тысяч убитыми, при почти девяти тысячах убитыми и шести тысячах пленными у немцев, 1-ая русская армия всё же оттеснила противника за линию Велау – Летцен.

Поначалу Ренненкампф отдал приказ на преследование отступающего противника. Однако, вследствие больших потерь, отставания тылов, чрезвычайной усталости личного состава армии, несколько дней усиленными маршами по 25–30 километров передвигавшейся без отдыха, Ренненкампф временно отменил свой приказ.