Петрович и происшествие в ресторане

– Осмелюсь вам предложить «Петер Мелкор». Мы недавно завезли несколько ящиков. Красное полусухое с очень тонкой фруктовой изюминкой, двухгодовалое, я уверен вы останетесь довольны!

Лавр Ираклиевич прекрасно знал вкусы своих постоянных клиентов, а также о том, кто и как относится к итоговой сумме в чеке. Хотя большинство из них были люди весьма состоятельные, но далеко не каждый мог, не глядя, оплатить тысячу долларов за бутылку, а ведь зачастую выпивалась далеко не одна за вечер. Да и тысяча долларов – это не самая дорогая цена за бутылку вина из тех, что хранились у них винном погребе.

Двухгодовалый «Петер Мелкор» действительно восхитительно хорош, и при цене в сто долларов за бутылку, был очень, очень достойным напитком.

– Самое то, что было нужно для госпожи Латыгиной сегодня вечером

Лавр Ираклиевич сомневался, что история из жизни известной артистки Волочковской, которую ей поведала светская сплетница Анжелика Войновская, стоит того, чтобы кутить на «полную».

– Я прикажу, чтобы вам принесли бутылочку. Очень достойный выбор. Я и так, мадам, хотел предложить вам его попробовать. Быстро расходится, боюсь, что уже скоро от нескольких ящиков ничего не останется, – тут Лавр Ираклиевич был действительно искренен. Двухгодовалый «Петер Мелкор» и ему самому очень понравился. Правда, он скромно умолчал, что в их коллекции есть «Петер Мелкор» 1982 года! Но это вино он лично вряд ли когда-нибудь попробует! Лавр Ираклиевич даже мысленно облизнулся. Оно, наверное, просто восхитительно! Но цена, цена! Это было вино из категории «далеко больше, чем тысяча долларов за бутылку»!

– К вину я бы предложил вам «Олд форд де нюри», нам только что завезли несколько головок. Прямо из Швейцарии!

– Ах, Лавр, вы меня искушаете! Он так дорог! – впрочем, она действительно была в прекрасном расположении духа. – А вы знаете, чем можно подкупить даму! – госпожа Латыгина шутливо погрозила ему пальчиком, на котором было колечко с довольно большим бриллиантом. – А впрочем, гулять так гулять! Прикажите нарезать нам немного! И еще что-нибудь легкое на десерт! Или о десерте мы подумаем попозже, Анжелика? – она с ветреным видом откинула голову, затем, опершись локтем о стол, подставила ладошку под подбородок и продолжила о чем-то бурно щебетать с госпожой Войновской.

Лавр Ираклиевич почтительно кивнул головой и, щелкнув пальцами, подозвал официанта. Все это время он краем глаза наблюдал за залом. Он видел, что Иваныч обслужил столик «отца с сыном». Затем он не то чтобы услышал, а скорее спиною почувствовал, что в служебном помещении происходит какая-то суета. Покончив с дамами, он поспешил туда, чтобы узнать, что происходит. Оказалось, что старому Иванычу стало плохо с сердцем. Тот, ссутулившись, сидел на стуле, мертвенно бледный, схватившись за грудь.

– Иваныч, как ты?! – спросил его Лавр. Тот пробормотал в ответ что-то не внятное. – Скорую вызвали? – он повернулся к стоящим рядом официантам.

– Да! – ответил один из них. – Я дал адрес, чтобы подъехали сзади, со служебного входа!

– Так, Семен, возьми на себя столик Иваныча. Видел, там сидят отец с сыном? А ты, Валера, останься с Иванычем здесь, дождись скорой, – отдав распоряжения, Лавр Ираклиевич поспешил обратно в зал. Там все было в порядке, кажется, никто ничего не заметил. Затем ему пришлось ответить на несколько телефонных звонков, принять заказы на вечер, записать бронь столиков. Когда, наконец, он смог освободиться и вернулся проведать Иваныча, оказалось, что того уже забрала скорая, которая, по счастью, проезжала в это время неподалеку.

Лавр Ираклиевич вернулся в зал к своему столику, придирчиво осмотрел зал: «Вроде бы все хорошо». Публика была все та же.

Эх Иваныч, Иваныч…

Когда Лавр Ираклиевич «по блату» попал сюда на работу почти тридцать лет назад, то Серега – Сергей Иванович, который был на пару лет старше, уже работал здесь. Остальной народ в коллективе был значительно старше их, поэтому, а может, еще и по родству души, они быстро стали друзьями.

Ах, какое это было время! Восьмидесятые! Их ресторан всегда был элитным, а при дефиците мест даже в обычном общепите их заведение было одним из самых престижных. Высокие круги были и будут всегда, в любом обществе, и им всегда необходимо особое обслуживание. Работа здесь, соответственно, была престижной, особенно в советское время. Ведь кроме хорошего «левого» заработка, это был также доступ к дефицитным продуктам. В конце восьмидесятых у людей появились не только большие деньги (конечно, не у всех, а у некоторой их части), но и возможность легально их тратить. Тут заработки просто «потекли рекой». Люди готовы были платить суммы, – за которые обычный советский человек мог целый год работать на своем заводе или НИИ, – только за возможность поужинать у них в ресторане!