Читаем Петровка, 38 полностью

Садчиков должен пойти по всем высоким тренерам, у которых есть кожанки, обращая внимание, в частности, на обтрепанные манжеты, а Костенко с Росляковым снова выйдут на улицу. Ровно в восемь, к открытию гастрономов. У Читы вся стена заставлена бутылками — такие с утра пить начинают.

Засада, оставленная на квартире у Читы, сообщала, что никаких происшествий за день не произошло. Три раза звонили женщины. Им отвечали, что они ошиблись номером.

ЧЕТВЕРТЫЕ СУТКИ

Рано утром в кабинет Садчикова позвонили по телефону и попросили Костенко.

— Я говорю, — ответил Костенко.

— Здравствуйте, это Шрезель.

— Кто?

— Ну вы были у меня, помните? Был разговор о Назаренко и о Ламброзо…

— А… Доброе утро, здравствуйте…

— Я тут встретил одного нашего приятеля, он учился на курс ниже, так он месяц назад видел Назаренко с девушкой. Толстенькая такая. Он их встретил на улице Горького, около Елисеевского. Кот звал его в гости, и приятель записал адрес.

— Кто? Кто звал в гости?

— Назаренко. Мы его звали Котом…

— Вы просто Вольф Мессинг. Давайте адрес!

— Он записал адрес на папиросной пачке и потом потерял. Но он помнит, что девушку звали Надя, а живет она на Пушкинской площади.

Костенко закурил:

— Он это помнит точно?

— Говорит, что да.

— Спасибо вам, Владимир Маркович.

— Какая ерунда…

— Большое вам спасибо, — повторил Костенко и, положив трубку, спросил Садчикова: — Пушкинская площадь принадлежит пятидесятому отделению?

— Да.

— Надо с ними немедленно связываться…

— А в чем д-дело?

— Там Читина зазноба живет. Надо будет всех девиц по имени Надежда просмотреть. Шрезель звонил, говорит, что он там с ней появлялся. В гости, говорит, к ней приглашал… Адрес дал — на Пушкинской…

Садчиков сказал:

— Интересно.

— Значит, тренеры на сегодня отменяются?

— Почему же, сейчас пойдем к к-комиссару. Нам еще один человек нужен. А вы пока отправляйтесь на улицу Горького. И поближе к Пушкинской держитесь, п-поближе.

Ленька ждал их около памятника Пушкину. Он стоял, задрав голову, смотрел на бронзового поэта и что-то шептал.

Росляков подтолкнул Костенко и показал на парня глазами.

— Да, — сказал Костенко, — славный парень. Выцарапаем. Я думаю, все же выцарапаем.

— А я боюсь — нет…

— Почему?

— Сейчас у нас, Слава, волна… Волна против пьянства как источника преступности.

— Отобьем, — повторил Костенко, — подеремся…

— Салют поэтам! — сказал Росляков.

Вздрогнув, Ленька обернулся.

— Здравствуйте, — ответил он, — я сегодня еле поднялся.

— Устал? — спросил Костенко.

— Устал.

— Ничего. Сейчас разомнемся. Ты иди с Валентином Ивановичем, а я по той сторонке. Там сейчас тень, я хитрый.

Готовятся

Сударь умылся, долго, закрыв глаза, брился электробритвой и, расхаживая по комнате в трусах, говорил Чите:

— Мы с тобой получаем семь косых — по-старому. Делим по-джентльменски: тебе половину и мне половину. Прохор позвонит часа в два, после разговора с Витькой. Сразу после этого мы поедем к дедушке-профессору любоваться живописью.

— А что с Витькой?

— Полегче вопрос есть?

— Есть. Водку купить или коньяку?

— Ни того, ни другого. После. Прохор говорит, что по пьянке обязательно влипнем. Он говорит, что надо только по-трезвому на дело идти. Вообще-то он прав, алкоголь в серьезном деле не помощник…

— Он трехнутый, этот твой Прохор.

— Не «мой». Наш.

— Ничего себе «наш»… Он косых на десять нас с тобой дурит, не меньше. Разве нет? Живопись сейчас в цене…

— Знаю. А как быть иначе? Кому мы эту старинную живопись толкнем? Связей-то нет… Или возьми иконки… Их фарцовщики около Третьяковской галереи на газовые зажигалки у американцев меняли. Толку что? Зажигалка — не деньги…

— Толку никакого, а за квартиру я уже два месяца не платил. Боюсь туда идти.

— Почему?

— Не знаю.

— Киря… Беги сейчас, уплати, делов на два часа. Может, сегодня деньги получим от старика и двинем к «самому синему в мире».

— Надьку возьмем?

— Ни к чему это. Там бабы есть похлестче. Роскошные по пляжам кадры ходят…

— На поезде поедем?

— Зачем? ТУ-104 есть в Советском Союзе.

— Боюсь я летать…

— Не бойся… На машинах больше бьются…

— Слушай, а у профессора никого дома нет, это точно?

— Конечно, точно. Я туда поднимусь один, а ты следом — через десять минут. Три раза стукнешь и скажешь: «С Мосэнерго». Я тебе открою. Если кто-нибудь будет на площадке — пройди мимо, будто ищешь квартиру, понял?

— Да. Только если в квартире кто-нибудь есть, не ходи. Мокрое дело — расстрел.

— Что ты говоришь? А я думал — два года условно. Между прочим, почему ты боишься идти домой? Может, трепанул кому-нибудь? У тебя язык без костей… Лучше мне правду скажи — трепанул?

— Я не идиот.

— Ты киря, а не идиот, это точно… Давай поднимайся, жрать будем.

Хорошее имя

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сразу после сотворения мира
Сразу после сотворения мира

Жизнь Алексея Плетнева в самый неподходящий момент сделала кульбит, «мертвую петлю», и он оказался в совершенно незнакомом месте – деревне Остров Тверской губернии! Его прежний мир рухнул, а новый еще нужно сотворить. Ведь миры не рождаются в одночасье!У Элли в жизни все прекрасно или почти все… Но странный человек, появившийся в деревне, где она проводит лето, привлекает ее, хотя ей вовсе не хочется им… интересоваться.Убит старик егерь, сосед по деревне Остров, – кто его прикончил, зачем?.. Это самое спокойное место на свете! Ограблен дом других соседей. Имеет ли это отношение к убийству или нет? Кому угрожает по телефону странный человек Федор Еременко? Кто и почему убил его собаку?Вся эта детективная история не имеет к Алексею Плетневу никакого отношения, и все же разбираться придется ему. Кто сказал, что миры не рождаются в одночасье?! Кажется, только так может начаться настоящая жизнь – сразу после сотворения нового мира…

Татьяна Витальевна Устинова

Детективы / Остросюжетные любовные романы / Прочие Детективы / Романы
Камея из Ватикана
Камея из Ватикана

Когда в одночасье вся жизнь переменилась: закрылись университеты, не идут спектакли, дети теперь учатся на удаленке и из Москвы разъезжаются те, кому есть куда ехать, Тонечка – деловая, бодрая и жизнерадостная сценаристка, и ее приемный сын Родион – страшный разгильдяй и недотепа, но еще и художник, оказываются вдвоем в милом городе Дождеве. Однажды утром этот новый, еще не до конца обжитый, странный мир переворачивается – погибает соседка, пожилая особа, которую все за глаза звали «старой княгиней». И еще из Москвы приезжает Саша Шумакова – теперь новая подруга Тонечки. От чего умерла «старая княгиня»? От сердечного приступа? Не похоже, слишком много деталей указывает на то, что она умирать вовсе не собиралась… И почему на подруг и священника какие-то негодяи нападают прямо в храме?! Местная полиция, впрочем, Тонечкины подозрения только высмеивает. Может, и правда она, знаменитая киносценаристка, зря все напридумывала? Тонечка и Саша разгадают загадки, а Саша еще и ответит себе на сокровенный вопрос… и обретет любовь! Ведь жизнь продолжается.

Татьяна Витальевна Устинова

Детективы / Прочие Детективы