Петровские Ведомости

Кто-то, наверное, скажет, что сделать подобное невозможно и нереально в такие сроки, но нет, сделано же. Хотя с моей, то есть экономической точки зрения, есть разумное объяснение темпам. Токарно-фрезерный станок за четыре миллиона долларов, с револьверной сменой насадок, способный вытачивать детали умопомрачительной сложности из заготовок почти метрового диаметра, наличие всех деталей – труб, вентилей, соединений, металлов, сварки, резки, наличие колоссальной теоретической базы, вычислительных мощностей. Всё это помножить на трёх рукастых инженеров – двигателиста, станочника и проектировщика. Вот и результат. Даже по моим подсчётам они справились с этой работой очень медленно, можно сказать, кустарно. Но результат есть результат – техзадача была создать действующий и пригодный в использовании двигатель, они с этим справились. Я бы настаивал в следующий раз на использовании уже имеющегося проекта, или даже сдаче проекта в какое-нибудь КБ. Но, к слову, если доработать напильником "Пар-1", то его можно применить и на корабле, и в электростанции, только для передвижного транспорта нужна кардинально другая машина, с другой КПД. Пока что низкое КПД нас не пугало – дров тут было мегатонны, одно только деревообрабатывающее производство за день работы на плановой мощности даёт нам около пятидесяти кубометров опилок и обрезков, веток, сучков, и прочего древесного мусора.

Казавшаяся поначалу благородной тема газогенератора оказалась нежизнеспособной. При всех своих достоинствах – относительной простоте и дешевизне, а так же хорошей весовой отдаче, газгены требовали чуть ли не ежедневного ухода и пожирали дрова не хуже парового двигателя. Да и требования к топливу были выше – там же рабочее тело это газ, выделяющийся из сгорающего дерева, а тут – вода, которая находится в изолированной от топки системе. То есть сама система не засоряется и не загрязняется – топку нужно чистить, механизмы смазывать, но продукты горения не участвуют в работе двигателя. Они выходят в трубу. Да и техобслуживание требуется намного реже, что уже повышает ликвидность в наших условиях, и изобретение уже состоялось в Англии. Так как все документы находятся только и исключительно в электронном виде, промышленный шпионаж я исключаю, остаётся только запатентовать и обзавестись к моменту проявления интереса к нашим двигателям хорошей военной силой, которая может настучать по шапке любому, кто вздумает нарушить наше право на разработку.

Все пошумели ещё немного и разошлись. Первое применение парового двигателя – в качестве электрогенератора. Мощность его была вдесятеро ниже, чем у одного промышленного генератора, но достаточна для самого обычного освещения. Освещение рабочей зоны отжирало часть мощности у генераторов и соответственно увеличивало потребление топлива.

Когда все разошлись, около "Пар-1" остались только сами инженеры и я. Я подошёл к ним:

– Ну что, замечательно. Вы не представляете, какую важную веху сделали в истории нашего предприятия и всего этого мира.

– Представляем, – улыбнулся Богданов, – и ведь это только начало.

– Это точно. Однако, всё же, я пока попрошу вас не останавливать на этом работу. По теме вы справились замечательно.

– Спасибо, Кирилсаныч, – подошёл ближе Боря, ослепительно улыбнувшись, – а что ещё требуется?

Остальные тоже обступили меня, особенно нетерпеливым выглядел Саня.

– Работа более серьёзная. С разминкой мы, можно сказать, закончили. Программное обеспечение для автоматизации отработали на славу, теперь нам нужны машины для производственных нужд. А именно – под установку на реальный завод. Пар-1, конечно, хорошая машина в своём классе. Как вам удалось достичь такой мощности?

– Материалы, – ответил Саня, – высокое давление пара, хорошая сталь, легирование самыми разными материалами, покрытие из износоустойчивых металлов… поэтому за надёжность машины отвечаем.